Военный канон Китая. Владимир Малявин

пару с понятием «формы», «диспозиции» войска (син). По мнению современного китайского исследователя Го Хуажо, «син – это субстантивность в движении, а ши – это изменение субстантивности».[19] Определение Го Хуажо хорошо показывает глубокую двусмысленность ключевых понятий китайской стратегии. Трудность их понимания для европейского читателя заключается в том, что оба они совмещают субъективное и объективное, духовное и материальное, актуальное и виртуальное измерения.[20] Это в особенности касается понятия ши. Оно, несомненно, имеет отношение к актуальной обстановке, но внешние обстоятельства значимы в его свете лишь постольку, поскольку они вовлечены в динамизм жизненных метаморфоз – реальности скорее экзистенциальной. Понятие ши, таким образом, и постулирует данность мира, и снимает ее, предполагает предметный анализ и упраздняет его. Аналогичным образом оно утверждает неограниченную силу всеобщего потока жизни, и помещает эту силу в область предвосхищения мира, указывает на «потенциал ситуации», дающий стратегическое преимущество. В нем все вещественное претворяется в единый беспредметный порыв жизненной стихии. Для аналитического ума оно представляет неразрешимую загадку.

      Стратегия, по Сунь-цзы, есть стяжание силы-ши, свершающееся в каждый момент времени и в конечном счете дающее кумулятивный эффект подобно тому, как умелое обращение с кнутом позволяет наращивать силу удара, передавая его импульс к кончику кнута. Так же трактуется «обретение силы-ши» в боевой гимнастике тайцзицюань, где полем (точнее, сферой) распространения и увеличения этой силы является и собственное тело, и взаимодействие с противником. Правда, эта сила есть величина не столько количественная, сколько качественная, относящаяся к знанию второго уровня – тому, что дается метанойей. Речь идет о силе самопревращения бытия, и его прообразом в природном мире для Сунь-цзы (которого, наверное, поддержал бы в этом пункте Лао-цзы) является вода – стихия вечнотекучая, не имеющая постоянной формы. Говоря конкретнее, сила-ши наращивается круговоротом взаимопорождающих «форм» военных действий, именно поэтому ею можно «овладеть», хотя нельзя использовать как инструмент. И по той же причине владение ши не требует усилий. Применение ши, согласно разъяснению Чжан Юя, есть такое действие, в котором «силы прикладывается предельно мало, а результат военных действий предельно велик».

      Один легкодоступный пониманию исток понятия ши лежит в идее цельности мирообраза, создаваемого всеми отношениями между вещами. «Потенциал ситуации» и питаемая им власть всегда пребывают в бесконечно сложной паутине связей. Поэтому власть не может держаться без мистической ауры и торжественного декорума. Как гласит древнекитайское изречение, червяк, несомый облачной дымкой, может казаться грозным драконом, но стоит дымке рассеяться, и он оказывается всего лишь червем. Самосокрытие «силы вещей» в своей ауре, как мы уже знаем, полностью соответствует природе стратегического действия.

      Другое