– Ты считаешь, что напиток меняет характер? – задумчиво поинтересовался Нагерт. – Что же это такое?
– У меня есть образец этой жидкости – тот, который я не выпил.
– Хорошо, наши биологи во всём разберутся.
Рон действительно быстро разобрался с составом зелёной жидкости.
– Ртуть, сахаристые вещества и десятка два видов разных водорослей и трав. Но я идентифицировал только семь из них. Довольно сильные травы, действительно способные придать боевой мощи, но обладающие побочным действием – нечто вроде наркотических веществ. Во всяком случае, привыкание этот напиток вызывает довольно быстро. Хранители песка обречены. Они будут могучими и бесстрашными, но их ожидает бесплодие, если принимать эту смесь каждый день в течение года или двух.
– Я могу сообщить Радонилу об этих выводах, только он вряд ли меня послушает, – заметил Нагерт.
– Не говори сейчас с Радонилом, повремени, – улыбнулся Маил. – Не готов он сейчас к такому разговору. Загляни лучше к Лону. Он уже расшифровал карту Амалина.
Через два часа хранители стояли перед запертой дверью, скрытой в горной породе. Лон долго не мог понять, куда вводить код, но все-таки сумел открыть вход в лабиринт. Вспыхнули электронные факелы в руках хранителей. Ещё несколько часов пути – и они оказались в огромном зале, в центре которого находился пруд с чистейшей водой. Лон нерешительно подошёл к его краю и почесал затылок.
– Куда дальше? – спросил Нагерт.
– Мы пришли. Указанное на карте место совпадает с центром этого пруда. Только у меня не возникает желания лезть в эту воду.
– Это и не требуется, – заметил Милан, указывая на маленькую точку, поднимающуюся со дна.
Руки хранителей сжали оружие, а точка всё приближалась, заметно увеличиваясь в размерах и превращаясь в небольшой, круглый, прозрачный батискаф, в котором уже можно было различить фигуры людей. Подплыв к берегу, этот подводный цветок раскрыл свои лепестки, образовав маленькую площадку, на которую вышли голубоглазые хранители воды во главе с Аквамарином. Как ни странно, среди них был один совсем юный паренёк из хранителей песка.
– Крарк, – вырвалось у Скана, – ты всё-таки жив.
– Да,