Я попыталась ей объяснить:
– В него играют одни мажоры.
– Бен тоже играет в лакросс, – сообщила Джейни. – Это мой брат. И тоже старшеклассник.
Вдруг Кайя посмотрела мимо нас в сторону кассы, и ее глаза округлились. Она начала непонимающе мотать головой.
– Что такое? – Брук повернула голову.
– Не надо! – попыталась та ее остановить. – Не поворачивайся!
– Что вообще происхо… – она вдруг умолкла, потому что одновременно со мной увидела, в чем дело. – Ничего себе.
– Ничего не понимаю.
Джейни растерялась – бедняжка оглядывала кофейню, пытаясь понять причину внезапного возбуждения.
– Тэтчер Лэнсом – вон он, – объяснила я. – За кассой.
Брук издала смешок, и я пнула ее под столом. Джейни вытянула шею, чтобы его разглядеть.
– Не пялься, – рыкнула Кайя.
– Да что с вами такое?
– Видимо, теперь он тут работает.
– Не думаю, что он нас слышал.
– Да не в этом дело.
– А в чем тогда? Почему вам так смешно? – Казалось, Джейни сейчас расплачется. Я глубже вжалась в красные бархатные кресла, словно пытаясь укрыться от надвигающейся катастрофы. Наверное, Джейни теперь попросит родителей отсюда уехать.
Но только я открыла рот, чтобы как-то сгладить ситуацию, как Брук сказала:
– Такие, как Лэнсомы, не работают в кофейнях.
Тем не менее, Тэтчер стоял прямо перед нами и принимал смену. Было ясно как день, что он теперь тут работает – его фартук напоминал белый флаг, вывешенный перед объединенными силами сплетников нашего городка.
– Что за чушь, вы о чем вообще? – сказала Джейни.
– Просто это многое подтверждает, – с важностью сказала Брук. Она уже не могла остановиться. – Все думали, что они переезжают. Ну то есть, тогда в этом был бы хоть какой-то смысл. Потому что особняк Лэнсомов останется особняком Лэнсомов, кто бы в нем ни жил. Их предки построили его много поколений назад. Так что, когда Лэнсомы выставили его на продажу, было крайне странно. Особенно в год, когда Тэтчер должен пойти в выпускной класс. Кто вообще переезжает в такое важное время?
– Мы, например, – сказала Джейни с резкой ноткой в голосе. – Это сложно, конечно, но мы справляемся.
– Ну, по крайней мере, с домом вам повезло. А почему, кстати, вы переехали из…
– Нортхэмптона. Было много причин, – ее голос стал еще резче.
– Отца Джейни перевели… – сказала я, но она перебила меня:
– Было много причин.
Мне невыносимо захотелось сменить тему.
– Всякое бывает, – сказала я. – Мы же не знаем, может, доктора Лэнсома тоже перевели.
Разговор сошел с рельсов и несся куда-то под откос. Но Брук, казалось, стремилась довести все до катастрофы:
– Ничего подобного. Тэтчер же здесь. Просто теперь он моет наши чашки и протирает полы, что, как ни крути, не очень-то в стиле Лэнсомов. Интересно, а живет он где?
– Может, он решил остаться и