Поиски милого бородатого бродяги я начала с детального опроса детсадовского дворника. Вернее, дворничихи – тёти Веры – добротной, основательной и добродушной женщины, любящей детей и животных.
– Нет, нет, Ника, я не видела этого пёсика, если он тут и был – то, наверное, хорошо прятался. Объедки в мусорных контейнерах часто сюда привлекают бродяжек. Но обычно их даже выгонять не приходится – они появляются, когда темнеет, и пытаются раздобыть себе пропитание…а потом убегают. Если увижу, обязательно скажу тебе, хорошо.
Вот и всё, что удалось разузнать. Бродяжки приходят в темноте. Как же мне попасть в садик в это время? Летом темнеет поздно, меня уж домой сто раз забирают… А может, расклеить везде-везде объявления?! Ищу собаку, и всё такое…фотографии друга у меня конечно же нет, но можно его нарисовать!! Придя к такой счастливой мысли, я побежала скорее воплощать идею в жизнь. Задача передо мною открылась непростая: мало было нарисовать собачий портрет, нужно ведь ещё и текст написать…как же там пишут, в объявлениях-то? Опуская детали и творческие муки, отмечу коротко, что практическая часть заняла дня три. Вышло пятнадцать листочков, на каждом из которых был размещён нарисованный мною портрет дорогого моему сердцу бородатика, сверху большими буквами выведено «Объевлене», а снизу шёл текст следующего содержания:
«Дарогие луди! У меня прапала собака.
Ни мая, но скоро будет мая када надётца.
Очинь очинь прошу всех-всех!!
Памогите натти друга!!!
Завут ево Каштан, правда он сам
пака ни знаит сваево имя.
Абращайтись по адресу: ул. Пушкина, 29, Ника».
Разумеется, в вышеприведённом фрагменте мною сегодняшней сделана попытка воспроизведения орфографии и пунктуации меня тогдашней. А если вам покажется, что даже при всём вышеизложенном для шестилетнего ребёнка это чересчур, объясню – читать и писать я научилась очень рано и практически самостоятельно. Так что с трудом, но справилась с выпуском листовок, которые вслед за тем и расклеила везде, где только смогла. И стала ждать, пока «дарогие луди» помогут мне найти моего Каштана. Да, я уже и назвала его, заочно – Каштаном. Во-первых, он был точно каштанового цвета; во-вторых – также, как и четвероногая героиня известной истории великого Чехова, изведал сполна тяготы бесприютности и одиночества. Когда я представляла себе его, скитающегося по холодным улицам в поисках пропитания, жгучие слёзы наворачивались на глаза и колючей проволокой сжимало горло. Тогда я брала в руки карандаш, ручку – что придётся, и бесконечно рисовала моего дорогого дружочка…и себя рядом с ним. Так сменялись дни, недели и месяцы, но…ничего не происходило. Рыжей дворняжкой прибежала осень, сменив на вечном посту мироздания весёлого беспечного пуделя – Лето (мне тогда даже метафоры на ум приходили исключительно на собачью тему, и вслед за Каштаном я рисовала времена года в виде собак разных пород). Образ Каштана и был осенью – растрёпанной, грустной, звучащей в миноре, умудрённой долгими и ненастными