Только я подумал и уже логично-привычно предположил:
– Видимо ребятки так устают, что здесь есть все чтобы возместить силы и немного отвлечься от суровой службы.
Поэтому друзья сразу замолчали. И не сговариваясь, надолго задумались…
Однако вечером отошли. В общем, мы обнаружили отдельное сооружение: мемориальный комплекс. Видно было, что лежащие тут цветы: розы и гвоздики – сегодняшние. Валера зачитал надпись на постаменте:
– В честь моряков, достойно защищавших Родину в разные времена.
И тише сказал:
– Да парни. Хорошо, что здесь служить будем. Постараемся, и не подведем наших моряков. Они все герои.
А Юра, опередив меня, ответил за всех: – Точно так, друганы.
Словно в продолжение – перед сном возле бытовки, зашли комнату Воинской Славы. Где на стенах и столах разместились различные документы, фотографии, награды, макеты и экспонаты, рассказывающие о подвигах подводников.
Валерка снова зачитал первым:
– Первыми якутами ступившими на Севастопольскую землю, были воины Якутского, 42 – го пехотного полка; принимавшего участие в первой обороне Севастополя. А это, – добавил он от себя, – во время Крымской войны: 1853 – 1856 года.
Юра подхватил: – Сформированного из частей Селингинского мушкетерского полка.
И спросил: – Интересно, а где это в Якутии?
Тут уже я неожиданно вспомнил – рассказал:
– Мама говорила, что и улица есть Якутская в Севастополе. Значит, это заслуженно. – Вот так, большая страна Россия. И героев не счесть.... Не то, что некоторые, – намекнул Юрка.
На завтра – как уже было сказано, возвратился второй состав. И мы впервые, вживую увидели барышню – нашу красавицу “Алросу”. Подводная лодка стояла у пирса как бравый конь: отдуваясь от пыли и солей дальних странствий. Тем более, тут не было волн, вольготно гуляющих по морю. Ведь именно они сейчас хозяйничают в Черноморье, являясь основной характеристикой. Хотя, все равно, загипнотизированные бы мы не замечали… Поскольку даже Имя, аршинными буквами здоровалось с обоих ограждений сходней; а черный и гладкий – словно леденец корпус завораживал, притягивая новичков. Так что, стоявшие у противоположных пирсов большие корабли и малые современные яхты; разумеется, стали не интересны. По мне так вообще, бортовой номер “871” и собственное имя лодки, смотрелись не набором символов, а как именная роспись. Словно Великая страна, подобно знаменитому художнику – так обозначала шедевр. Да, в Севастополе любят подводную лодку. И каждый житель мог увидеть, проезжая по соседствующей дороги: когда возвращалась домой.
А теперь, ее первый экипаж стоял в три шеренги; пока командир ввернувшегося – второго, докладывал Анатолию Геннадьевичу:
– Товарищ капитан первого ранга, командир дивизиона.