– Давай крупы и консервы, и пару шоколадок. – Я смотрела на прилавок, но не понимала, что сейчас надо мне, еда кажется настолько неважной.
– Все правильно, думаю, вдруг нас в поле или лес повезут, еда всегда пригодится. Без нее никуда нельзя. – Она быстро складывала все, что попадается в руки.
Как же я благодарна таким людям, раньше бы и не заметила, и таксист, и Света. Хорошие они.
– Хватит? – показывая мне заполненный пакет. – Давай еще кофе и конфет положу?
– Да, давай, спасибо тебе.
– Мы же все люди. Все, иди, и я побегу к сыну.
– Хорошо, аккуратнее, там хаос. Возьми себя в руки и иди спокойно.
Ключ, дверь. Как хорошо, что мне в соседний подъезд.
Достаю ключи из сумки, домофон, прижимаю, а он не срабатывает, странно, что такое? Еще раз, и еще, ура, получилось! Захожу и захлопываю за собой дверь. Поднимаясь по лестнице, я слышу крики из квартир, страхом пропитано все вокруг. Мне самой страшно от непонимания, и первый раз в жизни я боюсь идти по своей парадной. Хорошо, что Саша сегодня дома. Я надеюсь, они все еще дома.
Ключ, дверь.
– Мама? – заходя в квартиру и смотря по сторонам.
– Мы одеваемся в комнате, закрой дверь за собой! – крик из детской.
Навстречу из комнаты выбегает расстроенный ребенок.
– Саша, господи, с тобой все хорошо? Ты что, плачешь?
– Я испугалась, боялась, что ты не придешь, что-то плохое случилось, и я подумала, что ты не успеешь.
Вытираю ей слезы, обнимаю и целую.
– Я всегда вернусь к тебе. Я тебя люблю больше всего на свете. А теперь давай собирайся, хорошо?
Кивая и целуя меня, убегает в комнату.
Так, чемоданы вижу, а почему они пустые?
– Мам, ты не собралась?
Выходит накрашенная, с чистой головой из комнаты, а глаза полны ужаса, даже пудра не помогает, видно ее бледность от страха. Так, надо собраться и успокоится, но сначала я ее обниму, подхожу к ней.
– Все будет хорошо, верь мне. – Давно мы так искренне не обнимались, как я испугалась за них, сейчас в ее руках я чувствую себя маленькой девочкой, но не могу сейчас раскиснуть, слезы. – Мам, я очень тебя люблю, но надо собрать вещи и кота. – Вытираю покатившуюся слезинку со щеки и сразу становлюсь серьезнее.
– Кот уже в переноске, Саня, я и кот готовы, остались вещи, – говорит это она с такой гордостью и улыбкой сквозь слезы.
– Хорошо, что Цезаря не забыли.
Я посмотрела за маму и увидела недовольную бело-рыжую морду в переноске. Мне стало очень смешно и в тот же момент грустно.
– Ну и морда у вас, монсеньор. – Кот посмотрел так, как будто все понимал.
– Мам, собери детское и документы, я соберу наше и еду.
Только сейчас она заметила огромный пакет у меня в руках.
– Оля? Еду? Ты думаешь, все так серьезно? – Ужас в ее глазах говорил за нее.
– Я думаю, лишней она не