– Беги, дурак, а то умрешь! – с заметным сочувствием сказал он.
Горемычный разбойник старательно выполнил его инструкцию: на полусогнутых ногах припустил вслед за своими товарищами. Мэсэн одобрительно кивнул и лениво позвал свое ручное чудовище.
– Все, Куптик, иди сюда. Успокойся, чужие ушли.
Зверь тут же послушно прекратил топтать кровавую массу, в которую превратилось тело незадачливого разбойника, подошел к хозяину и подставил ему свою ушастую голову, требуя заслуженной ласки.
– Ты мой умник, – Мэсэн почесал его за ухом. – Молодец, хорошо поработал.
– Да уж, – растерянно подтвердил я.
– Ну как, тебе понравилось, Ронхул? – Мэсэн лукаво щурился, трепал по щетинистому загривку свою боевую скотину.
– На их месте я бы обходил тебя стороной, – признал я. – Или эти еще не знали, кто ты такой?
– Да знали они, знали, – отмахнулся он. – Просто эти дурачки тут же забывают, что с ними случилось. Уверен, уже завтра они будут гадать: куда подевались их дружки, а послезавтра даже не вспомнят, что те когда-то были рядом…
– Что, правда забывают? – изумился я.
– А то! С другой стороны, если бы они все помнили, их жизнь была бы совсем хреновой, – рассудительно заметил Мэсэн.
Он подошел к затоптанной женщине, деловито обшарил ее неподвижное тело, изъял еще одну связку дротиков и большой нож топорной работы.
– В хозяйстве пригодится, – пояснил он. И добавил, возвращаясь к только что прерванному разговору: – Когда у тебя такая хреновая жизнь, лучше забывать как можно больше.
– Тебе их жаль? – спросил я. – Тогда зачем ты так круто с ними обошелся?
– Докучают, – коротко объяснил он. Немного подумал и решительно сказал: – Нет, Ронхул, мне их не жаль. Еще чего не хватало! Просто я рад, что сам таким не родился. Сколько живу на свете, столько радуюсь. Моя мать была из касты Ханара, а отец… кто его знает! Мать говорила, что какой-то шархи из Клохда. Думаю, так оно и было. Повезло дуре. Ну а мне-то как повезло!
Я не стал