Это прошипел уже третий, представляющий собой жалкие развалины некогда могучего гоблина. Все еще широкий костяк при почти полной дистрофии мышц. На запястьях и щиколотках этого доходяги виднелись широкие темные полосы изуродованной постоянным трением потемневшей кожи. Его долго держали в кандалах…
– Будем рвать на куски! Или сдохнем в бою! – повторил первый и рывком содрал с себя юбку, с отвращением отбросив кусок тряпки в сторону. – Дайте штаны и топор! Большего не прошу! И пустите вперед!
Оглядев их всех поочередно – их стало уже шестеро, и еще четверо медленно выходили с поднятыми руками из сумрака коридора – я буркнул:
– Здесь будете жить. Мы снесли все переборки. Теперь здесь все изменится. Пойдете со мной – сдохнете. Гарантирую.
Они переглянулись, и тот, что с кандальными полосами, шагнул вперед, бесстрашно ткнулся покрытой шрамами грудиной в ствол выставленной бойцом винтовки:
– Мы с тобой!
Заглянув ему в глаза, я помедлил чуть и кивнул:
– Идите наверх, – и тут же, пресекая вырвавшийся из их глоток разочарованный вой, злобно рявкнул: – На самый верх, упырки! До шлюзовой двери! Там вас встретят. И отправят в отрядную мясорубку. Посмотрим, чего вы стоите… муравьи… Если переживете обучение и перестанете быть трахаными кусками мяса… получите оружие и вернетесь в первые ряды подыхать… Усекли?
– Мы усекли! – прохрипел доходяга. – Нас много! Нас тут задавили… многие не дожили… разрешишь убить тех, кто заморил нас голодом и холодом? Эти твари жировали и жрали нашу пайку, пока мы гнили заживо… Разрешишь?
– Я? – рассмеялся я. – Да мне посрать на всех ваших и на тебя в том числе.
– Дай тесак… вон тот… что у тебя на поясе… А?
Выдержав еще секунду, я кивнул и протянул ему оружие:
– Держи.
– Я верну! Верну, когда вернусь бойцом!
– Или сдохнешь, – проворчал я, отворачиваясь. – Исчезните, дерьмоеды.
– Так можно позвать и остальных туда? В мясорубку вашу?
– Зови, – кивнул я, уже не глядя на него. – Зови всех, кто хочет сдохнуть…
Отбросы исчезли, оставив после себя вонь давно немытых тел. А одна из недомуток пояснила:
– Там в центре небольшая тюрьма была. Общая, походу. В нее натрамбовали рыл с полсотни. Вроде как с разных этажей. Мы их того…
– Трахнули?
– Освободили! Мы же с добром! А вот освобожденные тут же удавили с десяток рыл из своих – за разное дерьмовое… Там вроде и насильники были…
– Тут же одни мужики…
– Ага…
– Нахрена им тюрьма? Проще ведь прикончить…
– Паек. Каждому из них полагался паек, но им оттуда доставались крохи, а…
– А остальное жрали эльфы, – кивнул я. – Принято.
– Раздать им еще холодняка, командир? Слышу, как в коридоре клянчат…
– Пять тесаков и один дробовик на всех, – усмехнулся я. – Остальное пусть добывают в бою…
– Ага.
– И