Прозрачные крылышки принесли Эк прямо к замку людоеда.
На террасе замка как раз шло представление. Кот в сапогах уговаривал людоеда превратиться во льва.
Экшни-эльф присела на перила террасы. Она хотела дать отдохнуть не рассчитанному на такой быстрый лет перегревшемуся механизму.
Но не успело воздушное существо устроиться поудобнее, как раздалось тарахтенье, и к перилам выскочил скутер с преступниками. Проворный Брысь одним прыжком оказался рядом с эльфом и изо всей силы шлепнул по нему хлопушкой для мух. Эк только чудом удалось улизнуть из-под орудия мушиной смерти. Она принялась порхать вокруг кота с людоедом, а Брысь – бегать за ней, размахивая хлопушкой.
Экшни-эльф решила применить военную хитрость. Она спланировала прямо на нос Людоеду! Распалившийся Брысь с размаху влупил монстру по носу. Сказочный злодей от возмущения взревел, как пожарная сирена.
Из ноздрей у него повалил дым. Когда дым рассеялся, людоед, превратившийся во льва, прыгнул на Брыся. Тот сделал сальто через перила и упал прямо в ящик с мороженым.
Зрители зааплодировали. О'Кей поспешно нажал на газ. Лев огромными прыжками погнался за скутером.
Все пути ведут на Площадь сладостей
Экшни-эльф продолжала свое путешествие, вернее бегство, по сказкам.
На сей раз она попала на «Улицу Стокгольма», чистенькую, умытенькую, со свеженакрахмаленными шторочками на окнах, с запахом только что вынутых из духовки плюшек.
Честно говоря, эта стерильно убранная шведская улочка казалась несколько скучноватой. Хотя по ней прогуливались: усатый полицейский, кудрявые, аккуратно расчесанные собачки, продавец горячего шоколада и даже Нильс с дикими гусями.
Но смотрите, смотрите! Крышу вон того дома украшают не только флюгеры, антенны и трубочисты, а еще… Ну конечно, домик Карлсона, который живет на крыше!
Сам хозяин этого замечательного домика жизнерадостно кувыркался над головами прохожих, щедро раздавая вокруг поцелуи, которые были воздушными в прямом и переносном смысле.
Лучший в мире поедатель плюшек улыбался и махал Экшни рукой, как будто приглашая ее в свое технически совершенное тело. Разумеется, наша героиня не заставила себя долго упрашивать.
«Прощай, милый эльф!» – подумала Эк со слезой. Вероятно, пребывание в нежном существе сделало ее душу более чувствительной. Ей вдруг захотелось высморкаться в кружевной платочек или вспомнить какой-нибудь сонет. Но поскольку платочка не оказалось под рукой, а сонетов наизусть она не знала, прощание получилось скромным.
И вот уже Эк парит над черепичными крышами в облике «красивого, умного, в меру упитанного мужчины в самом расцвете сил», а Малыш и Фрекен Бок машут ей из окна.
Из всех вынужденных прибежищ-тел Карлсон понравился Эк больше остальных.