В мысли ворвался Артём, шумно открывший дверь.
– Привет! Вот это я понимаю! Так и надо отмечать совершеннолетие! Упиться до блевотины. – Он смеялся и не знал, что приятель не понимает его бесхитростной иронии.
Следующий год для Марка не был таким беспечным и воодушевляющим, как первый, до его сознания дошла и пустила там крепкие корни мысль о том, что убежать от правды рождения, от своей семьи нельзя, даже если сменить фамилию и имя. Это навсегда. И никакой новой жизни с нуля не бывает без стёртой памяти и искоренения устоявшихся рефлексов, а современная наука или даже шаманство не знают способа, как это сделать. И выходит, что нужно как-то с этим жить.
И он жил как мог, приспосабливаясь к чуждой атмосфере студенческой беспечности. Уединиться, замкнуться в себе не получалось, в общаге это в принципе было невозможно, так ещё и в друзья ему попался местный заводила.
Артём, как и Марк, жил в общежитии, но в городе у него был очень интересный родственник, мамин брат. Он служил моряком дальнего плавания и периодически пропадал на долгое время, оставляя племяннику ключи – ухаживать за огромным, во всю стену аквариумом. Зная нравы молодых, дядя Артёма не разрешал ему приглашать друзей в свою квартиру, а вот иногда брать машину из гаража и катать девушек дозволял. Даже больше, сам учил племянника водить свою «Волгу».
И ровно через год, когда приближался очередной день ненавистного рождения Марка, Артём выдал гениальное предложение.
– Дядька в отъезде, машина в моём распоряжении. Только представь, каких тёлок мы можем с её помощью снять. Это же «Волга». Да самые красивые на дискаче будут наши. Стопудовый вариант. Едем, – хлопал он по плечу подозрительно прищурившегося на него Марка, подпрыгивая на месте от предвкушения. – Плюс днюха как повод, точно замутим с тёлками. А если верняк выгорит, то не побоюсь дядькиного запрета, на хату пойдём, – подмигнул он.
Вот радость так радость, как раз для Марка! Он мечтал провалиться сейчас сквозь землю, но по своей трусости отказаться от предложения приятеля не мог. Уже месяц его мозг сверлили тревожные мысли, и странные желания не давали покоя, заставляя проявлять несвойственную ему суетливость. По нескольку раз он убирался в комнате, переставлял книги то в одном порядке, то в другом, бегал в магазин за тетрадками, которых у него и так было вдоволь. Все предметы в комнате будто стояли не на своих местах, и Мишка разводил беспорядок, Марк не ругался с ним, а молча ставил и раскладывал всё по местам и своей системе. Сосед подозрительно на него косился, но пока выжидал и молчал.
И вот наступил тот самый день, 19 мая, день рождения, воскресенье. Открыв утром глаза, Марк понял причину своего беспокойства, у него не было на этот раз плана самоубийства, он не подготовился к следующей жалкой попытке оборвать свою никчёмную