Адель успела ответить раньше меня, что хорошо, потому что у меня пересохло во рту.
– Прошу нас извинить, господин, но нам правда нужно отнести эти корзины в дом. Мы бы не хотели, чтобы сыр и молоко испортились.
– Это было бы большой потерей. – Дариус встал и подошел ближе к Мине. – Должен сказать, что ваши платья довольно красивы. Я уже много лет не видел такой искусной работы. Вы купили их в Сильване? Или они были привезены из Корона?
Мина беспомощно посмотрела на меня. Каким-то образом я расслабила лицо, превратив его в маску спокойствия.
– Их сшила я, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос не сорвался. – Я шью всю нашу одежду.
Его глаза снова устремились на меня. Сейчас они были цвета крыльев мотылька. Я уверена в этом.
– Ваши таланты явно растрачиваются здесь впустую. Приезжайте во дворец на следующей неделе. Уверен, что смогу найти для вас работу.
Я уставилась на него. И теперь, когда сбывались все мои худшие страхи, мысли покинули мой разум. Что бы я могла ответить на такое предложение? Нет, спасибо? В какой-то момент он движением руки подозвал собак к себе. Они сели в ряд возле него, их длинные розовые языки свисали из пастей, с них капала слюна. Когда Дариус сделал шаг в мою сторону, их бархатные уши навострились, и собаки облизнулись. Он остановил гончих своей раскрытой ладонью, но их хвосты метались взад и вперед по грязи, как извивающиеся змеи.
– Должен сказать, мисс Дюваль, вы выглядите бледной. Вам нездоровится?
Мои пальцы нащупали кулон-звезду, чуть ниже впадинки на шее, и я почувствовала биение своего сердца. Был ли Эвран дома? Наблюдал ли он за нами из окна? Мне хотелось верить, что он бы вышел к нам на помощь, если бы мог.
– Нет, господин.
– Так странно. За эти годы я много раз приезжал в Сильван, но не помню, чтобы когда-либо вас видел.
Я придвинулась ближе к Маргане.
– Я нечасто выхожу из дома, господин. Мои легкие ослабли после пожара, в котором погибла наша мать. – Это была ложь, которую мы придумали много лет назад на случай расспросов о том, почему я редко выхожу на улицу, особенно зимой, когда дни серые, а сияние моей кожи заметнее обычного.
– Я не знал, что ваша мать умерла, – сочувственно хмыкнул он. – Пожар, говорите? Как трагично. Возможно, один из моих магов во дворце мог бы что-нибудь сделать с вашими легкими.
Моих магов. Как будто он владел ими. Несмотря на страх, мое лицо вспыхнуло от гнева. Но, когда он положил руку мне на плечо, меня охватило странное ощущение. Мои сестры, Маргана, собаки и дорога, казалось, исчезли, и я чувствовала лишь тепло руки Дариуса, проникающее через мой рукав. Я посмотрела в его глаза и поняла, что больше не беспокоюсь о том, что меня раскроют. Я больше ни о чем не беспокоюсь.
– Я…
– Боюсь, это невозможно, – голос Марганы прорезал туман словно нож.
Дариус