– А теперь я хочу знать, что с тобой. Не гляди так тупо в пространство!
– Ничего, дитя мое. Мне нужно сейчас идти дальше. Я хотел только посмотреть, как ты поживаешь.
– Полно, полно! – досадливо сказала Стеффи. – Посмотреть, как я поживаю! Точно это интересует тебя! И вообще, не называй меня никогда «дитя». Мне шестнадцать лет. Мне ты можешь все рассказать. Я знаю, тебя что-то гнетет. О, я тебя знаю, Стани! Никто на свете не знает тебя лучше меня. Когда у тебя худо на душе, ты приходишь ко мне и глядишь в пространство. Тоска ли тебя грызет, ярость ли одолевает, неприятности ли какие-нибудь случаются, всегда ты приходишь ко мне. Когда Соня написала тебе то письмо, ты ко мне пришел. Прежде, когда ты еще жил у нас, ты тоже приходил ко мне, когда тебе было слишком холодно в своем кабинете. Вот в эту комнату, здесь всегда было натоплено. И расхаживал взад и вперед, и учился или декламировал древних, integer vitae… – как дальше?
– Integer vitae scelerisque purus[9]… – говорил Демба в полузабытьи.
– Да… scelerisque purus. Вот именно. А я сидела в углу и готовила уроки, бухгалтерию, арифметику, товароведение… О чем ты грезишь, Стани? Ты совсем не слушаешь меня. Отчего ты так пристально смотришь на стол? О чем ты грезишь, скажи?
– Да. Может быть, я грежу, – сказал Демба тихо. – Вероятно, все это только сон. Я лежу, искалеченный и разбитый, где-нибудь на больничной койке, а ты, и твой голос, и эта комната – все это только предсмертный бред.
– Стани! Что это значит? Что ты говоришь?
– Может быть, меня мчит в эту минуту по улицам карета «Скорой помощи», или же, быть может, я все еще лежу в саду на земле, под орешиной, и у меня поломан позвоночный хребет, и я не могу встать, и в голове у меня проносятся последние видения…
– Стани, ради бога, не пугай меня! Что случилось?
– Integer vitae scelerisque purus… – тихо сказал Демба.
– Я боюсь! – простонала Стеффи. – Что случилось? Теперь ты мне должен это сказать.
– Тише! Кто-то идет, – быстро шепнул Демба. В дверь просунула голову фрау Прокоп.
– Я не помешала? – спросила она шутя. – Как поживаете, господин Демба? Надеюсь, хорошо? Стеффи, я хотела тебе только сказать: суп простынет. Господин Демба, не пообедаете ли с нами?
– Спасибо, фрау Прокоп, я уже пообедал.
– Мама, – сказала Стеффи, – иди, поставь мой обед в духовку, я приду потом. Мне нужно поговорить с господином Дембой… А теперь говори, – сказала она, когда мать ушла, закрыв за собой дверь. – У меня остается мало времени. Через час я должна опять идти в контору.
Демба смущенно рассмеялся.
– Не знаю, что на меня нашло. Сегодня утром я тоже был не бог весть как хорошо настроен, но все же ни на мгновение не вешал носа и не терял бодрости, хотя мне почти ничего не удавалось, за что я ни брался.