– Думаю, это все, – сказала Мэдди.
Я сглотнула и сказала:
– Отлично. Слушай, я желаю вам провести прекрасную первую ночь в новом доме. Я буду очень скучать, но ты же знаешь, как я за вас рада?
– Да, знаю.
А потом мы вдруг бросились навстречу друг другу и крепко-крепко обнялись у закрытых, безмолвных дверей в их опустевшие комнаты.
Я не стала спускаться за ней вниз, и вместо этого легла в кровать и какое-то время сидела в Тиндере, свайпая влево одну страничку за другой, пока продолжать уже не было ни желания, ни сил. Я спустилась, сделала себе джин с тоником и пила его, решая, не запечь ли филе трески в фольге с травами, как у Джейми Оливера по телевизору, но потом подумала «да ну его» и закинула в духовку замороженную картошку фри. А потом ела, стоя у кухонного шкафа и глядя на то, как летнее небо медленно темнело, переходя из насыщенно‐голубого в шиферно-серый, – садиться почему-то не хотелось.
Потом я сходила в магазинчик на углу и купила ведерко «Ben & Jerry’s», даже не посмотрев, с каким вкусом, а затем принялась за него, лежа в кровати и продолжая тупо смотреть в телефон.
Я уже три года ни с кем не встречалась. Три года с того дня, когда поняла, что несмотря на то, что мы с Лиамом жили вместе в общей квартире в Ньюкасле и все вроде бы шло к свадьбе и детям, – мне хотелось большего. Он был хорошим парнем и стал бы хорошим мужем и прекрасным отцом. Но я поняла, что каждое утро, прежде чем встать и поставить чайник, я несколько минут смотрела на его голову на подушке рядом с собой и думала: «Черт. И это все?».
Я могла бы элементарно зарыть голову в песок, пустить все на самотек и дождаться, пока бы мы уже не просто не любили, но даже и не нравились друг другу, но вдруг, почти за месяц, произошли две вещи. Мама, которая и сама уже много лет жила одна, после того как папа нас бросил, когда я была маленькой, – заявила, что переезжает в Испанию. Джим, чувак, с которым она начала встречаться за год до этого, был слесарем и, судя по всему, настолько успешным, что решил уйти на пенсию и уехать в Аликанте, где жила его дочь с мужем и двумя детьми. И мама собралась составить ему компанию, обо мне и не думая. А потом мне предложили работу мечты в Лондоне – и именно это послужило тем самым толчком к большим переменам.
Вроде бы все прекрасно, но за три года ничего не изменилось. У меня появилась хоть и новая, но все же рутина: работа, вечеринки с коллегами, работа, посиделки в пабе – сначала с Мэдди, а потом уже с ней и Генри, работа, ежемесячные бранчи с друзьями Мэдди, которые приняли меня в свой круг, но так со мной и не подружились, – и снова работа…
До сегодняшнего дня. Теперь, с отъездом Мэдди и Генри, я осознала, каким пустым был не только мой дом, но и вся моя жизнь. Мэдди и Генри есть друг