– Жаль, ты… мы здесь все на «ты», ничего? Жаль, ты пропустил нашу пятиминутку, – сказала Мария-Луиза, проведя Яна по всем помещениям.
– А что это за пятиминутка?
– Пятиминутка называется «Хорошее настроение». Мы собираемся каждый понедельник по утрам и рассказываем, кто как себя чувствует. Пятиминутка и пятиминутка… занимает, естественно, минут пятнадцать, – она улыбнулась, – ну, ничего, в следующий понедельник догонишь.
Ян молча кивнул. Ему вовсе не хотелось углубляться в размышления о своем самочувствии.
– Ну что? Хочешь приступить к работе прямо сейчас?
– Конечно. С удовольствием.
– Вот и хорошо. Тогда, мне кажется, лучше начать с чтения.
Она предоставила Яну покопаться в ящике и выбрать книгу. Ян вытащил чуть не с самого дна «Эмиль и супница»[3].
– Почитаем?
Он поставил себе стул у стены и сел. Дети постепенно оставили игрушки и собрались вокруг него. Уселись на маленькие табуреточки и смотрят выжидающе и настороженно. Он их понимал – новый дядька.
– Хорошо… кто помнит, как меня зовут?
Молчание.
– Неужели никто?
Дети молча уставились на него.
– Ян, – прошептала девочка с единственным передним зубом.
Она сидела чуть ближе, чем остальные. Матильда, вспомнил он. Это Матильда. Лет пять, прямой пробор и длинные рыжеватые косички.
– Правильно, молодец. Меня зовут Ян Хаугер. – Он поднял книгу и показал: – А это книга про Эмиля… Эмиля из Лённеберги. Вы с ним знакомы?
Ребятишки дружно закивали. Какое-то подобие контакта.
– А вы читали, как Эмиль застрял головой в супнице?
– Да…
– Много раз!
– Да!
На этот раз громко. Уже хорошо.
– Так может быть, вы не хотите слушать еще раз?
– Хотим! – Дружный хор детских голосов.
Ян улыбнулся. Все дурное мигом забывается, когда смотришь детям в глаза. Будто они вобрали весь свет в мире и щедро возвращают его нам. Тупым и равнодушным взрослым.
Он открыл книгу и начал читать.
Дело шло к полудню. Ян быстро понял, что распорядку дня, или рутине, как они говорят, здесь придают очень большое значение. После чтения вслух дети должны гулять. Взяли куртки, надели сапоги и вышли во двор. Больше половины захотели играть в пятнашки, и Яну выпало водить. Всю застенчивость как ветром сдуло – он гонялся за ними вокруг песочницы и сарая, а дети визжали от счастья и притворного страха. Двор небольшой, но очень зеленый, траву и кусты еще не тронуло осеннее увядание. Асфальта нигде не видно, а гравием посыпана только узкая тропка к входной двери.
Отсюда тоже видно больницу, старца. Стены нет – только высокий, метров пять, забор из стальной решетки, но на самом верху тоже змеится колючая проволока подтоком.
– Догоняй! Догоняй!
Яну весело. Он поднимает