Появился и Робби де Вит, вид у него был самый разнесчастный, а увидев, как Алиса беззвучно поет в витрине у Саскии, он совсем пал духом. Зато Алиса взяла у него две самокрутки с марихуаной, закурила и затягивалась между строчками гимна.
Лишь много лет спустя Джеку пришло в голову, что об этой ночи Боб Дилан мог бы написать совершенно сногсшибательную песню.
Около десяти часов вечера, когда в квартале стало особенно людно, Саския, Джек и Элс провожали Алису от Блудстраат до комнаты Элс на Стоофстеег. Элс несла Джека на руках, он почти спал, положив ей голову на плечо. Алиса шла молча.
– Как думаете, Уильям появится? – вдруг спросила она.
– Я думаю, он никогда не появится, – сказала Саския.
– А я думаю, Алиса, на сегодня хватит, – сказала Элс и отперла дверь в свою комнату.
Алиса встала в проем. Она уже было собиралась запеть, как вдруг увидела Фемке, та шла к ним по Стоофстеег.
– Ну и где же обещанное пение? – спросила Фемке.
– Он не придет, я правильно понимаю? – вопросом на вопрос ответила Алиса.
Тут на Фемке накинулись Саския и Элс, обе были очень на нее злы и не собирались этого скрывать. Джек проснулся, но не понял ни слова из перепалки – женщины ругались на голландском. Только Фемке так просто не возьмешь, она и не думала отступать, хотя Элс и Саския кричали все громче. Джек думал, что сейчас Элс повалит Фемке на землю, но тут Алиса начала петь, и все три дамы мигом замолкли. Никогда еще Джек не слышал, чтобы мама пела «Приди ко мне, дыхание Господне» так красиво. Кажется, ее голос лишил Фемке сил. Наверное, она сказала так:
– Я не думала, что ты в самом деле на это пойдешь.
Алиса все пела и пела, только теперь чуть громче. Джек, правда, почти спал, так что на самом деле Фемке могла сказать и так:
– Я не думала, что он в самом деле на это согласится.
Джек понял так, что вроде бы его папа устроился играть на пианино на круизный лайнер – а может, и не папа, а вовсе кто-то другой. Новость про пианино удивила Алису, но обычно органисты начинают образование с того, что учатся играть на фортепиано, во всяком случае, Уильям начинал именно так. Возможно, маму удивило решение Уильяма отправиться в Австралию и сделать себе татуировку у Синди Рей.
Алисе, видимо, наскучило «Дыхание», но петь она не перестала, правда перешла на повторение одной и той же фразы «Мой пастырь – вся моя любовь». Казалось, ей совершенно наплевать и на Уильяма, и на то, что он, возможно, уже в Австралии.
Интересно, почему он туда поехал, может, он подумал, что Джек с мамой не решатся отправиться за ним в такое далекое плавание? Джек снова заснул у Элс на руках, на этот раз положив голову на ее гигантские мягкие груди. Алиса снова сменила пластинку, теперь она повторяла «О сладость Тела Твоего». Фемке ушла, ее преследовал