Василь хотел было продолжить разговор о лошадях, но парень вдруг резко застыл, выпучил глаза. Секунду спустя весь трактир наполнился его истошным испуганным воплем.
Рыжий поднял дрожащие четыре пальца и прижал их к сердцу в знаке Четырех:
– Тварь эфирная… – медленно попятился паренек, пока не уперся спиною в дверь.
Дор проследил направление взгляда. Найденная им красавица встала из-за стола. Злоба и ненависть портили хорошенькое личико почти до неузнаваемости.
Остальные посетители повыскакивали с насиженных табуреток, но пока оставались стоять на месте.
Марана, ближе всех находившаяся к незнакомке, осторожно отодвинулась и в суеверном страхе повторила жест Арри. Красотка резко повернула голову. Словно вода, с нее стекло все очарование.
Раздувшаяся челюсть выдавалась вперед, тело покрывали струпья ожогов, а вместо глаз зияли черные провалы.
– Как смеете вы преклонятся перед этими душегубами! – крикнула тварь и в одно мгновение кинулась к табунщице.
Схватив за правую руку, прикрывавшую сердце, тварь клацнула зубами, откусывая большой палец. Хлынула кровь, Марана заверещала, и остальные, находившиеся в таверне, наконец отмерли.
Василь выхватил кинжал, жалея, что у него нет с собой чего понадежнее. Тварь оскалилась, взмахнула рукой. Прошедшая от нее зеленая волна раскидала стоящих мужчин. На ногах остались стоять только Василь и Арри.
Дор почувствовал, как мешочек с четырьмя округлыми камнями, висящий на шее, заметно нагрелся. Старые легенды гласили, что камни с вершины северных гор защищают от прямого воздействия эфира. Раньше он не особо верил в подобные сказки, но последние годы заставили его быть суеверным.
Тварь посмотрела Дору прямо в глаза и противно растянула и без того отвратительно широкий рот.
– Хочешь есть?
Она снова махнула рукой. Один из столов взмыл в воздух, врезаясь в Дора, сбивая с ног, придавливая к стене. Словно сверху прижимало не дерево, а тонны камней.
– Дай пройти, огненный, или все кто тут есть – умрут!
Тварь крепко держала ревущую навзрыд Марану, не обращая внимания на попытки той вырваться. Словно ни один из ударов или толчков несчастной не приносил ни малейшего дискомфорта.
Алек не двигался с места. Онемев от ужаса, рыжий, должно быть, не понимал, что загораживает проход.
Тварь отчего-то медлила, пытаясь договорится, но ее терпение таяло с каждой секундой.
– Да отойди же ты! – крикнул ему Василь, не в силах освободиться из-под проклятущего стола.
Он должен был доставить табунщицу к Белому Князю, и спаси Четверо, если с женщиной случится что-то еще, помимо потери пальца.
Вот только рыжий не слышал. Крупная дрожь сотрясала тело, и все, что тот смог сделать – выставить руки в защитном жесте.
Тварь истошно завопила и свернула Маране шею. Отброшенная в сторону женщина