Хозяйка отбора императорских собачек. Риска Волкова

и осторожно взглянула на худощавого мужчину с редкими темными волосами. – Вы можете… Можете сесть.

      – Филипп, ты как всегда весьма любезен, – саркастически хмыкнул Лотфи.

      – Благодарю вас, тетра, – я поспешила воспользоваться его разрешением, невольно отметив про себя, что все это время Аргеар не сводил с меня взгляда.

      Думал, что я опять где-нибудь накосячу что ли? Нет уж! Такой возможности я ему не предоставлю!

      Я решила – я сделала. Остаток вечера провела, изображая из себя саму скромность и благовоспитанность, очень надеясь, что не переигрываю.

      Когда же, наконец, я была отпущена на волю, то не сдержала своего неземного восторга и решила отпраздновать свое освобождение прогулкой по саду.

      А сад здесь, в Ресс-тетраине, был что надо! Здесь было много жасмина, а я очень его любила. Так же цвели пионы и розы… Над цветами порхали чудесные бабочки, полупрозрачные, будто призрачные… Я знала, что это скорее всего была магия, которая прежде была мне неведома, лишь только по рассказам Дмитрия Олеговича я могла представить себе, что она из себя представляет… Но вот так вживую увидеть… Это со мной было впервые.

      Я присела, подставляя ладони одной из таких красавиц. Бабочка села осторожно на кончик моего пальца, а я замерла, боясь ее спугнуть.

      И в этот же миг со мной стало происходить нечто невероятное… Вокруг все вдруг закружилось, а я сама будто взлетела над садом! Это было так удивительно и неожиданно, что я вскрикнула, а потом посмотрела на свое платье, на себя, все облепленную чудесными бабочками и поняла, как именно освоила левитацию. И, если честно, мне это не понравилось…

      Потому что бабочки тащили меня куда-то в сторону от сада, а я сама управлять их полетом не могла. Более того, появилось четкое осознание того, что крылатые красавицы смысла в перемещениях в воздухе по какой-то траектории не видят, а потому летают кругами, что тоже не добавило мне оптимизма…