Старик широко улыбался, а его глаза блестели так, будто Эдван был каким-то диковинным сокровищем, на которое он страстно желал наложить руки. Похожий блеск наблюдался и в глазах воина. Объяснение старика хоть и пролило немного света на ситуацию, на самом деле посеяло в сердце юноши ещё больше вопросов и сомнений. Увидев выражение лица Эдвана, Марк окинул старика недобрым взглядом и, тяжело вздохнув, поспешил добавить:
– Ты не первый, кто сумел побывать за гранью, – мягко сказал он, – не пугайся этого. Вскоре к тебе придут воспоминания, которые могут показаться чужими. Это нормально. Каждый, кто побывал там, – мужчина поднял указательный палец вверх, – принёс нам великие знания. Это может быть всё что угодно: утерянные рецепты снадобий, магические знаки, даже знания древних наречий. Каждая крупица мудрости окажется ценным вкладом в сохранность нашего Города.
– И эти знания станут твоей платой за спасение жизни, – широко улыбаясь, заключил старик, – как только ты всё вспомнишь и передашь нам, все потраченные снадобья и пилюли окупятся сторицей.
Эдван сглотнул, Марк нахмурился, смерил старика тяжелым взглядом, в котором выразил всё своё неодобрение. Самодовольная улыбка на морщинистом лице как-то сама собой увяла, и дедуля медленно отступил в дальний угол помещения.
– Извини за это, – виновато улыбнулся воин. – Господин Фан не должен был вываливать всё на тебя сразу после пробуждения, но и ты постарайся его понять. Последний человек, который побывал за гранью, умер восемьдесят лет назад. С тех пор ты первый. Не переживай по поводу воспоминаний и долгов, сосредоточься на выздоровлении.
Эдван ничего не ответил, лишь рассеянно кивнул. В его голове до сих пор звенели слова старика о долге, который ещё предстоит выплатить. Как только он задумывался над тем, сколько лечебных снадобий истратили на его спасение, ему становилось дурно. Даже слова Марка не могли отвлечь от грустных мыслей. И хоть платой должны были стать знания, которые только предстоит выудить из глубин памяти, Эдван подозревал, что долг он выплатит очень нескоро.
– Не замыкайся на этом, – повторил ещё раз мужчина, – лучше подумай о будущем. Ты теперь в Городе! В самом безопасном месте долины. К тому же ты пробудил дар!
– Да, дар… – горько усмехнувшись, ответил юноша. Его взгляд вновь упал на наручи Марка и его очень смелое прозвище. Такое не может носить обычный воин, пусть даже и капитан отряда…
Пока Эдван размышлял над этим, Марк соловьём разливался о том, как чудесна жизнь одарённого в Городе. О том, что не нужно беспокоиться о еде, жилье и одежде. О поддержке Городского Совета, долгом сроке жизни, о великой силе и возможности защищать жителей от нападений зверей. Всё это юноша слушал вполуха, не придавая словам мужчины никакого значения. Вместо этого он, не отрываясь, смотрел на наручи. Надпись казалась ему немного странной, какой-то неправильной, но, как бы