Вновь, глухо стуча копытами по мягкой земле, кони несутся галопом навстречу друг другу. Вновь всадники сталкиваются под лязг металла, но теперь через круп своего коня на траву, гремя доспехами, падает Найджел, пораженный тупым концом копья в самый центр забрала.
Боже великий, что это? Мэнни в ужасе вскидывает руки, копье выпадает из его ослабевших пальцев. Со всех сторон с испуганными восклицаниями, воплями, проклятиями, призывами к святым туда скачут всадники. Когда еще дружеский поединок завершался столь страшно, столь внезапно, столь непоправимо? Нет, это обман зрения! Какие-то колдовские чары отвели им глаза. Но, увы, все они ясно видят распростертое на траве туловище злополучного защитника моста, а в добром десятке шагов в стороне покоится шлем с его головой!
– Клянусь Пречистой, – крикнул Мэнни, спрыгивая с седла. – Я бы отдал свой последний золотой, лишь бы этого не случилось! Но каким образом? Что это означает? Сюда, сюда, милорд епископ, тут ведь не обошлось без колдовства и дьявола.
Епископ, белый как мел, спешился возле неподвижного туловища и протолкался сквозь сгрудившуюся вокруг толпу пораженных ужасом рыцарей и оруженосцев.
– Боюсь, ни дать ему последнее причастие, ни исповедать его, увы, уже нельзя. Слишком поздно, – произнес он дрожащим голосом. – Злосчастный юноша! Сколь внезапная кончина! In medio vitae[12], как сказано в Писании: вот сейчас мы видим его в цвете юности, а в следующий миг голова его отделена от тела… Да помилует меня Бог и все Его святые, да оградят от погибели!
Молитва эта вырвалась из епископских уст с необычной истовостью и силой в ответ на вопль оруженосца, который было поднял шлем с земли и тотчас вновь уронил вне себя от страха.
– Он же пустой! Он же легче перышка! – кричал бедняга.
– Клянусь Богом, это верно! – воскликнул Мэнни, трогая шлем. – В нем ничего нет. Так с чем же я сразился, отче епископ? С существом этого мира или иного?
Для того чтобы вернее обдумать столь сложный вопрос, епископ взобрался в седло.
– Если тут бесчинствует непотребный бес, – сказал он, – мое место возле короля! Несомненно, эта лошадь цвета серы выглядела исчадием ада. Готов поклясться, я видел, как из ее ноздрей било пламя и валил дым. Только такому чудовищу и возить на себе доспехи, которые и скачут, и вступают в бой, а сами внутри пустые.
– Нет, отче епископ, не торопись, – перебил его кто-то из рыцарей. – Может быть, оно и так, как ты говоришь, но только это работа рук человеческих. Когда я был в походе на юге Германии, то видел в Нюренберге