Анна Франк. Преданная. Джерард Кремер

доктор Лам заговорил.

      – Вы, конечно, понимаете, что у меня много всяких связей. Лучше, если я не буду пускаться в подробности, но дело в том, что мне известно о некоторых людях, евреях, которым вскоре понадобится убежище. Учитывая, сколько в вашем здании места, я подумал…

      Он снова замолчал. Джерард и Беп тоже притихли.

      – Спрятать людей? – наконец сказал Джерард. – В таком-то активном здании? И прямо под носом вермахта?

      – Это последнее место, которое будут подозревать, – ответил доктор Лам. – Это офисное здание, люди здесь не сутки напролет, поэтому спрятать кого-то как раз проще, чем в жилом доме. Тут нет близких соседей, которые будут подслушивать через стенку каждый вечер, или начнут подозревать что-то из-за незнакомых звуков. По ночам фрицев нет. Честно, я не стал бы просить вас о таком, если бы имелись варианты получше. Я знаю, что вам можно доверять.

      – Сколько человек? – спросила Беп.

      – Пара с двумя детьми и еще три супружеские пары без детей, – ответил врач.

      – Это десять человек, – сказал Джерард. – Где же нам прятать десять человек? Днем тут все этажи забиты сотрудниками.

      – Я подумал, – сказал доктор, – что можно было бы использовать пространство под лестницей. Можно закрыть их перегородками. Там не так мало места, как может показаться.

      – Надо сделать перегородку звуконепроницаемой, – сказал Джерард. – Иначе им придется весь день сидеть тише воды, ниже травы. Так никто не сможет, особенно ребенок.

      – Они сбили себе режим сна, – сказал доктор. – Им уже приходится скрываться, они привыкли сидеть тише воды ниже травы. Поэтому днем они спят, а по ночам бодрствуют, едят, разминают ноги. Но вскоре им придется перебраться: за тем домом следят, и женщина, которая их скрывает, боится, что их выдадут.

      – Вы о многом нас просите, – натянуто сказала Беп.

      Она положила руку на большой живот. Ей уже скоро предстояло родить.

      – Я знаю, – ответил доктор Лам. – И вы имеете полное право мне отказать. Я все понимаю и не стану ни в чем вас винить. Но эти люди находятся в смертельной опасности, а ваше здание – лучший вариант, что мне представляется.