Караул у юрты нойона менялся каждые шесть часов, и отлучиться – даже по нужде – телохранитель не имел права.
С утра, умывшись и позавтракав, Алексей вошел в юрту телохранителей.
– Строиться в шеренгу!
Встали, но медленно.
– Разойдись!
Телохранители разбрелись по юрте.
– Становись!
На этот раз встали быстрее.
Алексей строил и распускал шеренгу шесть раз, пока телохранители не научились выполнять команду быстро.
– Будете спать на ходу – будете строиться до вечера, – пригрозил Алексей. – Ты будешь дежурным, – ткнул он пальцем в грудь одному из подчиненных. – При входе моем подаешь команду на построение и докладываешь, кто в карауле, кто болен или о происшествиях. Понял?
Телохранитель кивнул.
– А теперь все сняли жилеты и за мной. – И Алексей побежал трусцой за становище.
Телохранители топали, пыхтели, но не отставали. Мальчишки таращили глаза на невиданное ранее зрелище.
Алексей описал два больших круга по лугу.
– Размялись, разогнали кровь? А теперь каждый ищите себе по камню. И предупреждаю – большому, в треть кынтаря.
Кынтарь – мера веса у моголов, сорок семь килограммов.
Телохранители начали искать камни, потом выстроились в шеренгу – у каждого перед ногами лежал камень.
Алексей осмотрел их:
– Ты – ищи побольше, а тебе – меньше, тяжело будет.
Не все воины поняли, для чего нужны камни.
У степняков был порядок: перед боевым походом каждый искал небольшой камень. Все камни воины складывали в кучу, а возвращаясь из похода, каждый забирал свой. Оставшиеся камни считали – они точно отражали число воинов, погибших в набеге. Просто и наглядно.
Но Алексей проводил тренировки с утяжелениями: с камнем на загривке бегали, приседали, его метали на дальность. Внешне телохранители недовольства не проявляли, не роптали, но Алексей чувствовал – они недовольны, кончилась сытая и размеренная жизнь.
Постепенно, понемногу, но каждый день он увеличивал нагрузку – бежали дальше, приседали больше. Затем начались упражнения с деревянными мечами. Телохранителей Алексей не жалел, и не потому, что поиздеваться хотел, власть свою показать, а потому, что помнил слова Суворова: тяжело в учении, легко в бою.
Занятия длились с утра и до трех-четырех часов пополудни. После этого времени телохранители возвращались в юрту и падали без сил.
Со временем моголы привыкли к тому, что на лугу бегают и упражняются воины, и уже не обращали на это внимания.
Когда телохранители в полной мере освоили деревянные мечи, Алексей провел с каждым спарринг. Некоторые показали хорошее владение мечом, и он поставил их в пару с более слабыми – для отработки навыков. У всех от мечей на руках были ссадины и синяки – их бинтовали полосками ткани. Алексею это навеяло воспоминания о его обучении