– Что ему сказать?
– Они друг друга чувствуют. Ничего не надо. Он сам их поставит на довольствие, чтобы не прыгали по лесам и по соседним посёлкам.
– Рада, что мы с тобой договорились. Я буду помнить твою помощь.
– Встретимся через неделю, – услышала я на выходе.
Ну а что я теряю? Пойду на шабаш. В конце концов, что за ведьма, которая ни разу не была на празднике. Думаю, Мираз в этом прав, пора показать себя и посмотреть на других. Только маскарадный костюм я не одену и бородавку на носу рисовать не буду.
Приехав в гостевой двор, я почувствовала какой-то странный холодок. Интуиция подтолкнула меня к вольеру. Внутри с волком была человеческая фигура. Я сломя голову помчалась туда. Беду надо было, если не предотвратить, то хотя бы уменьшить масштабы. По мере моего приближения к вольеру, кровь в моих жилах становилась холоднее от ужаса. Внутри в агонии бился волк, а Женя, обхватив руками шею зверя и зажав сильнее пасть, причитал: «Держись! Я верю, что у тебя получится вырваться. Если тебя любит Эля, то ты того стоишь! Держись!»
– Женька, уходи! – подбегая, кричала я.
Мальчуган, не выпуская из рук раненое животное, повернув в мою сторону только свою голову, оскалившись, издал протяжный рык-угрозу, что заставило меня остановиться как вкопанной. Серый как будто услышал. Он сначала притих, а потом стал вырываться сильнее. Откуда в ребёнке, пусть и необыкновенном, столько силы?
– Спокойно. Она в безопасности! Я её не трону! – говорил пацанёнок волку, и тот его понимал.
Я потихоньку зашла в вольер. Достала нужные мне пузырьки.
– Ты держи его, я обработаю раны ,– сказала я Жене.
– Серебро? – спросил он.
– Немного с антисептиком и противовоспалительным.
– Надо было семена волчьего яда добавить, – знающе советовал Женька.
– Тебе уже приходилось видеть этот процесс?
– Да. Мама говорила, что отмолить грехи отца можно, помогая избранным пройти через это.
– Оставь его. Пошли в дом.
– Эль, можно я с ним посижу? Ты иди, а я тут побуду. Там тебя больные заждались.
И я пошла. Мальчуган знал, что надо делать. Сегодня пора было наших гостей отправлять по домам. Ксюша вызвалась мне помогать. Эту девочку я давно уже отпускала, но она упорно не хотела возвращаться. Её отец много раз приезжал за ней, не знаю, что она ему говорила, но оставалась. Он каждый раз благодарил меня и спрашивал: «Вы не против, что она у Вас остаётся?» А как я могла быть против? Ксюша была хорошей помощницей. Вот когда она уедет, мне придётся заново привыкать справляться самой.
Когда я написала всем гостившим у нас больным мужчинам рекомендации, они проходили в присланный из посёлка за ними автобус. Я заметила рядом с водителем Мирона, парня Ксюши.
– Эй, а ты что не зашёл-то в дом? Или прошла любовь? – шепнула я, проходя мимо.
– Как она? – спросил парень, и я чётко видела в его душе страх перед неизвестностью.
– Вот это мужик! Вот это я понимаю! – с неприкрытым сарказмом говорила я. –