Отвечать я не стал, даже мысленно. Просто крепко прижал девушку к себе на пару мгновений.
– Артур, – сдержанно обратил на себя внимание Николаев.
– Сергей Александрович.
– Нам нужно очень серьезно поговорить.
Конечно нужно, ну еще бы – мысленно хмыкнул я. После всего того, что «я» натворил на Занзибаре, поговорить – это самое малое, предполагаю, что всем от «меня» будет нужно.
И особую перчинку разговору придает то обстоятельство, что все, кроме Саманты, предполагаю, думают, что Драго Младич – это я. Кроме Саманты и Валеры, если держать в уме слова Баала.
– Жду тебя наверху, – коротко сказал Николаев и направился к лестнице.
Ждать нас здесь он не стал. Мы же задержались, потому что я облачался в заранее подготовленную Самантой черно-красную форму. И когда повел плечами, проверяя настройку костюма, подумал про себя, что и я теперь выгляжу как падший рыцарь-джедай в окружении сестер инквизиции.
– Идем? – посмотрела на меня Саманта.
«Секунду», – взглядом ответил я.
Не удержался, проверил – поднял руку, заставив клинок кукри материализоваться в ладони. Контрольно проверил – все же долгое время без возможности обращаться к клинку, который стал неотъемлемой моей частью, мне было очень некомфортно. Существовал в замке я, как будто части тела лишился.
Как будто, да – хмыкнул я. Потерял связь с кукри, вот как отрезали.
Основной и самый главный секрет юмора английских шуток состоит в том, что это совсем не шутки. Когда это понимаешь, начинаешь понимать и английский юмор.
Между тем, когда я приподнял кукри, рассматривая его на свету Огня на верхушке обелиска, последовала неожиданная реакция индианок.
– Jai Mahakali, – моментально отреагировали возгласом в унисон Ира и Ада.
И обе, также одновременно, преклонили колени.
Неожиданно.
Хотя, может быть, потому, что я сам с богиней Кали, так скажем, вместе работал и даже общался как с коллегой, такого пиетета у меня перед ней нет.
Богиня и богиня, вместе демонов убиваем.
Но преклонение Иры и Ады понять, наверное, я все же могу. Люди этого мира, в котором есть магия, обычных одаренных иногда за всю жизнь ни разу не встречают, а тут эхо воли богини постоянно рядом со мной слышится. И с этой точки зрения реакция Иры и Ады, так меня удивившая, вовсе не выглядит необычной.
Обе индианки, кстати, как я только сейчас почувствовал, находились на грани истинного мира. В любой момент будучи готовыми перекинуться в астральную форму черных пантер. Поэтому, наверное, и реакция такая – все же клинок кукри, который стал частью меня, – личный дар богини, и в их пограничном состоянии его аура ощущается особенно ярко.
Отпустив разматериализовавшийся клинок, я вопросительно посмотрел на Саманту. Она мое удивление насчет пограничного состояния Иры и Ады поняла и неопределенно пожала плечами – мол, готовность на всякий случай.
По идее, правильно. Если здесь аж трое доверенных лиц от короля и императора, с каждым