– Кто-то нашей тетке еду таскает. Она здесь прячется, причем прячется довольно давно, я нашел кучу мусора метрах в двухстах от дома. Разумная предосторожность, между прочим. Многое куплено в поселковом магазине, и, судя по упаковкам, в деньгах она не нуждалась, не экономила, это уж точно.
– Но при этом живет в садовом домике, в котором даже электричества нет.
– Выходит, так.
– Можем наведаться к матери Иры и спросить, что она делала в садовом товариществе. Хотя в поселке, возможно, еще кто-то носит траур. Как думаешь, могла наша женщина в белом швырнуть в окно камень?
– Могла, если с башкой проблемы. Разозлилась, что мы ее без жилья оставили, и швырнула. Мне эта выходка представляется идиотской. На что камнеметатель рассчитывал? Мы в страхе пакуем чемоданы и бежим отсюда? Тогда надо было гранату бросать.
– Надеюсь, обойдется, – усмехнулась я.
– Если Ключников все рассказал жене, нет смысла изображать друзей семьи. Бабы в принципе молчать не способны, так что завтра весь поселок будет знать, кто мы такие.
– Мы и не рассчитывали продержаться долго, – пожала я плечами.
– Ладно, давай спать, – поднимаясь, предложил Вадим. – Тебе лучше у меня лечь, а я здесь… хотя кровать широкая, и мы уместились бы оба.
– Сомневаюсь, что сегодня еще кто-то будет камнями швыряться, так что останусь тут.
– Как знаешь, – не стал спорить Вадим. – Если что, кричи громче, и я тебя спасу.
Он махнул рукой и отправился к себе, а я перебралась на кровать, прислушиваясь к его шагам за стеной. Вадим прав, в камнеметании не было никакого смысла, скорее всего, мы у кого-то просто вызвали раздражение. И кому ж мы досадить успели? Плетневу? Мадам Ключниковой? Глупо бить собственные окна. Тетка Гоши Светлова… Эта, пожалуй, смогла бы. Вот только не вижу причины. Батюшку тоже смело вычеркиваем. Остаются девчонки: Изольда и Тоня. Подростки вопросом «зачем?» себя не утруждают. Они кокетничали с Вадимом, вдруг появилась я, испортив игру. Нормальный повод наказать нас обоих. Вряд ли они знали, кто из нас какую комнату занимает, логично, кстати, предположить, что спим мы вместе, а значит, понять, кому все-таки предназначался камень, возможным не представляется.
Я отвернулась к стене и посоветовала себе поскорее уснуть, дабы утром не выглядеть помятой, и вскоре действительно уснула. А проснулась от весьма неприятного ощущения: кто-то был рядом и в упор смотрел на меня. На самом деле я продолжала спать и видела сон, как лежу в своей кровати, чувствую настойчивый взгляд, открываю глаза…
Он стоял, наклонившись ко мне. Я видела его лицо. Это как вспышка, мгновенная отчетливая картинка, а потом мрак, и в памяти не остается ничего. По крайней мере описать, как он выглядел, я бы по-прежнему не смогла. Я смотрела на него, а он на меня, и, кажется, длилось это бесконечно долго, так долго, что я решила: вот сейчас я потеряю сознание, не выдержав чудовищного напряжения. И тут он подмигнул. С лукавством и некоторым сожалением. Так подмигивают женщине из проезжающей мимо машины, случайно встретившись