Первым вошёл могучий, не меньших размеров, чем Вельзевул, демон с густой чёрной, местами с проседью, бородой, заплетённой в косу. В его глазницах вместо глаз зияла Тьма. Чёрное тело покрыто каменными наростами, похожими на чешую, из-за которых создавалось впечатление, что обладатель их выточен из скалы. А крылья были настолько ветхими и старыми, что казалось – дотронься до них и они рассыплются. Наверное, со времен сотворения Сущего. Но впечатление было обманчивым, потому как от них веяло мощью невиданной и сокрушающей.
– Приветствуем тебя, мудрейший Дый! – поздоровался с вошедшим демоном хозяин замка.
– Это первый из рождённых Тьмой демон. Он у нас самый рассудительный и умный, наверное, потому, что самый старый, – объяснил мне с улыбкой Вельзевул так громко, чтобы вошедший обязательно его услышал. – Всегда нас поучает и воспитывает, когда мы чего-нибудь натворим.
– Толку-то от поучений! Как были несмышлёными детьми, так и остались! – тоже с улыбкой ответил Дый, усаживаясь на своё место по правую руку от Князя. – С рождением тебя, брат! – кивнул мне старший из демонов.
– Приветствую! – поздоровался я, кивнув в ответ головой.
– Это кто так рыкнул, что всех бесов вокруг распугал? – спросила вошедшая за Дыем демоница с изящным телом и прекрасным лицом.
Она настолько стремительно вошла, что её длинные распущенные волосы тёмно-пепельного цвета развивались за ней, словно знамя. Облачена демоница была, в отличие от всех, в белоснежные доспехи с тёмными вставками. А спину её прикрывали такие же, как у ангела Люцифера, крылья из перьев, только чёрного, как смоль, цвета.
– Это наш младший брат, впервые попробовал кровь человеческую! – гордо оповестил хозяин ада.
– Нашли чем напоить младенца! – с укором сказала прекрасная демоница. – С рождением тебя, брат! – подошла она ко мне, положив нежные руки мне на шею и поцеловав в щёку.
– Ага! – произнёс я, заворожённый её красотой.
– А демон-то нецелованный! – засмеялась она в ответ и кокетливо прошла на своё место за столом.
– Мара, прекращай соблазнять младенцев! – с наигранной серьёзностью пожурил её Князь, когда та усаживалась рядом с ним по левую руку.
– Какие мы серьёзные! – продолжала всё с тем же игривым настроением богиня смерти.
Я сидел с приоткрытым ртом и продолжал откровенно рассматривать немыслимую красоту по имени Мара. От её поцелуя тошнота сразу улетучилась, и я впал в состояние эйфории. Всё находящееся рядом с ней было каким-то блёклым и кривым. А она, словно сотканная из самых тонких и редких, наверное, уже более нигде не существующих нитей, воплощала собой совершенство,