– Мама! А что? Коняшки едят езиков? – удивилась Нюша, которая тоже заметила колючий трупик на траве.
Быстрее… Уходим быстрее отсюда… Мне не нравится это место! И лошадь тоже! Она мне совсем не нравится. Очень неправильная лошадь!
– Т-т-только в рамках самообороны! Ежик напал на лошадку и… – мой язык заплетался, а руки тряслись. – Так бывает в дикой природе!
Конь смотрел на меня так, словно поедание ежика – не самое страшное, за чем мы могли его застать. Мы отходили осторожно. Почти пятились. Нюша тянула меня в сторону коня. Я тащила ее обратно к машине.
Внезапно конь поджал ноги и лег на траву. И все это не сводя с нас глаз. Он словно приглашал сесть и прокатиться.
– Видишь, лошадка болеет! – убеждала я Нюшу. – Совсем старенькая… Видишь, легла? Не будем ее трогать. И пойдем отсюда! А может, она устала! И хочет спатеньки!
– Нет! – топнула ногой маленькая вредина. – Она предлагает покататься! Я у баушки каталась!
Я честно обещала порвать бабушку на много маленьких бабушек. Нет, ну что это за ерунда! Мне еще месяц приводить Нюшу в чувство!
– Что значит «нет»! – возмутилась я, осторожно двигаясь боком вдоль озера. – Нюша у нас непослушная! А непослушная дочь мне не нужна!
Может, хоть это сработает? Я уже не знаю, что делать.
Конь лежал на влажной траве. И смотрел на меня пристально. По его гриве стекала ручьями вода, словно он только что купался. Голубой глаз с горизонтальным зрачком внимательно смотрел на меня. Туман обволакивал все вокруг. Зловещими клоками он повис на сырых черных ветках.
Откуда здесь лошадь? Ума не приложу? И почему вокруг так жутко тихо?
Маленькая ладошка вырвалась из моей руки. Нюша бросилась к коню.
– Стоять! – закричала я.
Нюша ловко взобралась на спину. Конь лежал ровно. Даже не дернулся. И пристально продолжал смотреть на меня. Он что? Предложил прокатиться? Спасибо, не надо!
– Ну все, – выдохнула я с облегчением от того, что ничего не случилось. – Пойдем! Слезай!
Я вложила в голос всю строгость, на которую была способна.
– Поняшка! Коняшка! – радовалась Нюша, пока я подходила ближе, чтобы снять ее и увести подальше от этого жуткого озера и странной лошади.
– А ну быстро слезь! – потребовала я, видя, как конь медленно встает. Он вставал, продолжая пристально смотреть на меня. Один глаз его был прикрыт гривой челки. Во втором стояли слезы. Мне казалось, или он плакал? Впервые в жизни я видела, как плачут лошади… В глазе с поперечным зрачком отражалась я в грязном пальто.
– Не могу! – послышался испуганный голос Нюши. Как не может? Высоко?
Я дернулась и бросилась к дочери, пытаясь снять ее. Но она, словно прилипла! Белый конь заржал. Белая краска стекала с него ручьями, обнажая черноту.
– Мамочка! – перепугалась Нюша, пытаясь слезть сама. Она подняла руку,