– Ты уверена?
– Совершенно уверена. А… что видел ты? – Решила я сменить тему.
– Да я тоже его видел. Только, наверное, не так, как ты.
– Да уж, он же всё-таки мужик, было бы странно, если у тебя к нему было такое же отношение, как у меня.
Ёсихару усмехнулся, но мой ответ, как оказалось, его не удовлетворил:
– И всё же, мне кажется, ты что-то недоговариваешь. У тебя было такое лицо…
– Какое?
– Я не знаю, как по-русски точно сказать… – Он задумался на несколько секунд. – Ты была там, но тебя не было там. А там, где была ты, было ужасное. – Наконец произнёс Ёсихару и в ожидании моего ответа поймал мой блуждающий взгляд своими чёрными узкими глазами. – Я понятно говорю? – Добавил он, видя, что я медлю с ответом.
– Да, понятней некуда. Ты прав, я действительно видела нечто ужасное. И испытала при этом странное ощущение… Давай не будем об этом говорить, ладно?
– Хорошо. Но ещё один вопрос… ты видела Хонно-дзи и огонь?
Услышав этот вопрос, я только каким-то чудом устояла на месте, а не бросилась бежать или не упала тут же, сражённая точностью попадания слов Ёсихару в мои мысли.
– И ещё Мицухидэ, – едва ли не шёпотом ответила я, опустив глаза. Оказалось, что в это время я совершенно неосознанно крутила колёсико настройки дальности на объективе фотоаппарата. – Ёси… Ты тоже видел всё это?
– Да.
Я едва сдержалась, чтобы не произнести так и рвущееся наружу короткое, но ёмкое слово из словаря русского мата.
Глава II
Мицуёси-сан
Почти каждый день или вечер в течение недели я развлекала Ёсихару, как могла, когда у него выдавалось свободное время. Сергей в наших прогулках и походах по культурным мероприятиям участие принял только два раза, не считая посещения выставки «Сорок семь ронинов».
В следующее воскресенье после того памятного события Ёси улетел домой, пообещав, что я так просто от него не отделаюсь, так как он будет каждый день писать мне в социальной сети «Вконтакте», где создал профайл специально для этой цели, и где мы уже успели с ним «подружиться».
Полтора месяца мы вели активную переписку, Ёсихару даже немного научил меня японскому – разумеется, японские слова мы писали друг другу латиницей, так что изучение иероглифов меня на тот момент совершенно не коснулось.
– Читать иероглифы я тебя научу, когда приедешь ко мне в Осаку, – написал он однажды в ответ на мой вопрос, как они, японцы, сами умудряются понимать такое количество непонятных на первый взгляд знаков и картинок.
Разумеется, я обещала приехать и обещание своё сдержала той же весной.
Ёси встретил меня в аэропорту Осаки двадцатого июня. С того самого дня каждое число этого месяца приобрело своё особенное значение. И не только для меня. Но не буду забегать вперёд.