– Ну, – с глубоким вздохом сказал Томми, когда они садились в машину, – теперь мы свободны по крайней мере на полгода.
Однако им пришлось ехать к тетушке Аде не через полгода, а гораздо раньше – не прошло и трех недель, как она скончалась во сне.
Глава 3
Похороны
– Грустное это дело – похороны, верно? – заметила Таппенс.
Они только что вернулись с похорон тетушки Ады; им пришлось совершить длинное и мучительное путешествие по железной дороге, поскольку тетушку Аду хоронили в маленькой деревушке в Линкольншире, где были погребены все ее предки и родственники.
– А чего ты, собственно, ожидала? – резонно возразил Томми. – Что все будут веселиться?
– Ну, иногда это случается. Например, ирландцы всегда рады поминкам. Сначала они вопят и причитают, а после пьют и просто веселятся. А не выпить ли и нам? – добавила она, бросив взгляд на буфет.
Томми тут же подошел к нему и принес бутылку, по его мнению соответствующую данному случаю, – «Белая леди».
– Вот так-то лучше, – сказала Таппенс.
Она сняла свою черную шляпку и швырнула ее через всю комнату, а потом освободилась и от длинного черного пальто.
– Терпеть не могу носить траур. От него всегда пахнет нафталином – ведь его держат в каких-нибудь сундуках.
– Тебе не обязательно носить траур. Достаточно того, что ты была в нем на похоронах.
– О, я это знаю. Не пройдет и минуты, как я отправлюсь наверх и переоденусь – надену красное платье, чтобы приободриться. А ты пока нальешь мне еще порцию «Белой леди».
– Вот уж не думал, Таппенс, что похороны приведут тебя в такое праздничное настроение.
– Я же говорила, что похороны – это грустно, – через минуту сказала Таппенс, возвращаясь в гостиную в ярко-вишневом платье. На плече у нее красовалась брошка в виде ящерицы с бриллиантами и рубином. – Потому что это такие похороны, как были у тетушки Ады: только одни старики и очень мало цветов. Никакой многолюдной процессии, никто не всхлипывает и не вытирает глаза. Грустно, когда хоронят старых и одиноких, о которых никто особенно не скорбит.
– Надеюсь, эти похороны тебе было легче пережить, чем если бы это были, например, мои.
– Вот тут ты ошибаешься. Я не хочу даже думать о твоих похоронах, потому что очень надеюсь умереть раньше тебя. А уж если придется тебя хоронить, то моей скорби не будет предела и платков я изведу целую кучу.
– И непременно с черной каймой?
– О черной кайме я как-то не подумала, но идея мне нравится. Кроме того, погребальная служба такая красивая, она вызывает возвышенные чувства. Истинную печаль. Чувствуешь себя ужасно, но в то же время все это оказывает на тебя определенное воздействие. Вроде как пропотеть во время лихорадки.
– Послушай, Таппенс, твои рассуждения о похоронах и их действии на тебя отдают весьма дурным вкусом.