Одевалась спешно и так, чтобы не выделяться из серой массы первого уровня. В маленькую спортивную сумку с собой были уложены только самые необходимые вещи – минимум, исчезновения которого не заметит отец.
Была… Да, была мысль оставить ему хотя бы записку – с ночной смены он должен был вернуться домой через час, – но ее я отмела. Мне нельзя его подставлять. То, что меня больше нет в базе, совсем не говорит о том, что РиАнт Арль идиот. Оставленные пуанты как минимум дадут ему ниточку к театру, а фамилия заставит проверить всех однофамильцев.
Сколько времени его цепным псам понадобится, чтобы найти и допросить каждого из этого списка? Даже если отец соврет, что не знает такую, выдадут соседи. Другое дело, если он будет думать, что я провалилась. Тогда он скажет, что мы давно не общаемся и он обо мне ничего не знает. Неосведомленность для него в данном случае будет безопаснее всего, а я…
А я скину весточку по нашему каналу, как только доберусь до места назначения.
Мысленно согласившись с каждым пунктом своего плана, я полетела прочь из дома. Серые улицы первого уровня толком и не засыпали. Рабочий класс трудился в три смены, а иногда и не на одном предприятии, но редко кому удавалось забраться выше – на средний уровень.
Слишком дорогим там было жилье, но все стремились туда попасть. Там не было грязи и мусора нижнего уровня. Воздух был не настолько пропитан едким дымом заводов, а преступлений совершалось в разы меньше.
В основном там жили те, кто смог устроиться в этом жестоком мире, работая напрямую на модифицированных или открыв пусть и небольшой, но свой бизнес. Все же крупные предприятия если не целиком, то частично принадлежали имситам, а мелкие булочные или швейные мастерские их не интересовали.
В детстве я всегда мечтала, что стану известной балериной, примой театра на третьем уровне, и перевезу родителей под самые небеса. Туда, где улицы чистые, а вокруг море зелени и цветов, что пахнут просто одуряюще после дождя. Мечтала, что у нас будет огромный дом, большой пес, а мама и папа больше не станут пропадать на работе едва ли не круглосуточно, чтобы свести концы с концами.
Мечтала. До тех пор, пока не поняла, насколько беспощаден и жесток этот мир.
Поправив глубокий капюшон невзрачной черной толстовки, я поднялась на эскалаторе вверх – на второй уровень. Дальше – на третий – можно было попасть или через шоссе, чего лично я себе позволить не могла даже при наличии документов, или на лифте, через центральный охранный пост. По пропуску, который я обычно носила на шее.
Да только мой пропуск теперь тоже был недействителен. Оставалось надеяться на чудо. И хитрость.
– Пропустите! Пропустите, пожалуйста! – толкалась я, пробиваясь через привычную очередь, выстроившуюся у пропускного пункта. – Я очень сильно опаздываю!
– Все опаздывают! Ишь, какая цаца! – рявкнули мне откуда-то справа, но я не остановилась ни на секунду.
Специально