У них разум – у нас сердце.
– Вот и будешь ты по лесам таскаться да пшеницу взращивать, а оно тебе надо? – и на меня посмотрели с жалостью, за меня же уже и решив, что нет, совсем не надо. – Ты подумай, от чего отказываешься. От дома, положения, обеспеченности и счастья быть любимой матерью и женой. И ради чего? Ради пшеницы!
Тьфу ты, далась ему эта пшеница.
– Ни от чего я не отказываюсь, – когда там эти ступени несчастные уже закончатся?! – И вообще, можно и матерью быть, и пшеницу растить.
Впереди показалась долгожданная деревянная дверь и я ускорилась. Дух не отставал.
– Мда, – скептически выдал лорд Навроэль. – Как же ты собралась матерью быть, если тебя мужик в спальню затащил, а ты от него сбежала?
Вот и чего он ко мне привязался? Будто и без нотаций мёртвых мне проблем в жизни мало.
И тут в окружающей со всех сторон тьме послышалось пробирающее до костей:
– Он её не в спальню затащил, только в гостиную.
Понятия не имею, кому реплика принадлежала – мёртвым или каменным, но всё равно прошипела:
– Испарились! Идите ректору лекции читайте, раз так хочется.
Говорила без страха, просто уверена была, что даже среди неживых нет таких идиотов, которые к архимагу сунутся.
Но один всё же нашёлся.
– Точно! – Каспиана озвученное предложение неожиданно обрадовало и воодушевило.
Подобрался весь, засиял ярче, даже негромко зазвенел от охвативших его эмоций.
– К Армейду пойду, – заявил он гордо, проигнорировав застывшую с занесённой для следующего шага ногой меня. – Расскажу ему, а лучше сразу покажу, что ты у нас девка ладная, умная, хозяйственная, красивая, особенно без одежды…
Кому-то стало трудно дышать. И это был явно не лорд Навроэль!
– Не смей, – пригрозила серьёзно.
Но меня уже не слышали. Я Каса знала всё время своего обучения и давно поняла: совести у него и при жизни не было. Он мало того, что бессовестно подглядывал за всеми подряд где угодно, так потом увиденным щедро и делился. Преимущественно во снах. Духам через сны проще всего в человеческое сознание проникать.
У меня сомнений не возникло – Каспиан ещё как Армейду меня покажет! Со всех сторон, во всех подробностях! И от этого к лицу прилила волна удушающего жара.
– Не волнуйся, – хмыкнул, скосив на меня полупрозрачные глаза, дух, – я тебе его тоже покажу. Чтоб осознала, чего лишилась, и потом сама, добровольно к нему пошла.
С этими словами потусторонняя гадость исчезла, улетев прямо сквозь ступени и оставив меня в темноте и одиночестве. С ощущением грядущих неприятностей имени всем печально известного мага.
Простояв без движения ещё секунды три, тихо выругалась и вошла, наконец, в комнату. Темнота царила и здесь, только спокойное дыхание нарушало звенящую тишину. Каррин спала, хвала Небесам, так что мне не пришлось заводить оправдательную речь.
Быстро и тихо раздевшись, оставила мантию и сапоги