Базовые нормы аборигенов, как и большинства других обществ, включают в себя уважение и выслушивание мнений всех участников разговора. Нарциссы требуют для себя этого права, но затем отказываются давать слово другим на том основании, что чужое мнение нарушает их свободу выражения или оскорбляет их. Отвергая основополагающие социальные договора о взаимности (обусловливающие возникновение в ходе обмена репутаций щедрости и великодушия, которые обеспечивают стабильные связи и поддержку в обществе), они подтачивают основы гармонии несколькими словами нелицеприятной сплетни. Нарциссы придерживаются двойных стандартов и настолько подрывают системы взаимообмена, что каждый член социальной группы оказывается в изоляции и вынужден вести дарвиновскую борьбу за власть и за сокращающиеся ресурсы, в которой гибнет всё. После этого они перемещаются в другое место и присоединяются к новой группе. Можете свободно экстраполировать эту модель на разные страны и разные исторические эпохи.
У нас есть истории о таком поведении, памятные камни, стоящие там и тут вдоль троп песен, жертвы и разрушители, превратившиеся в камни после эпической борьбы, чтобы вечно служить назиданием другим. Клэнси Маккелар показал мне место, где были наказаны и обращены в камни три брата, похитившие женщин. Повсюду в Тибубурре красные камни – это люди, окаменевшие из-за того, что они нарушили закон или переборщили с ритуалами изменения погоды. Камни воплощают Закон и знание Закона. Любое нарушение Закона проистекает из дьявольской мысли, первородного греха, заключающегося в том, чтобы поставить себя выше земли или выше других людей.
Однако наши традиционные системы Закона содержат знание, что время от времени идиотом бывает каждый. Это ведет к суровой расплате, но за нарушителем в итоге не числится никакой вины, и никто не держит на него обиду. Совершившие проступок считаются преступниками лишь до тех пор, пока их не накажут, после чего они снова могут пользоваться уважением и приносить пользу группе. Поэтому у людей нет нужды лгать, перекладывать вину на другого или пытаться исказить правила, чтобы ускользнуть от ответственности и наказания. Они знают, что им предстоит начать всё с чистого листа, поэтому с готовностью принимают наказание и последующее преображение – а лучшего способа научиться и придумать нельзя.
Возможно, из наших историй о камнях можно кое-что извлечь для повышения эффективности и устойчивости систем правосудия. Эти старые преступники, обращенные в камень и разбросанные по всей стране, не вызывают презрения, а пользуются уважением, поскольку они понесли наказание и теперь почитаются как хранители Закона. Если мы относимся к ним с уважением и слушаем их истории, они могут рассказать нам, как улучшить жизнь в обществе.
Впрочем, о камнях я знаю немного. Мне привычнее открытые саванны и бушленды, поросшие сухими склерофитами,