Хочу ещё сказать, что у жителей Сибири (округ имею ввиду) всегда была симпатия к жителям всего что западней Москвы (включая Москву). Например, потому, что у нас воздух сухой, а у вас влажный. Когда у вас заводняются, просыревают лёгкие, вы едете к нам лечиться, а когда у нас высыхают лёгкие, мы едем к вам лечиться. Эти оздоровления касаются не только лёгких, но и всего организма. По восстанавливающей силе наших (Алтайских) природных ресурсов с нами не сравнится ни один регион России, да и Мира, пожалуй. Ещё учительница географии говорила, что хорошие дети получаются у людей, проживание которых растянуто по параллели.
Вот, только мы не понимаем почему у вас мужчины меланхоличные, а женщины мужеподобные, конкурирующие за счёт выработки мужского гормона (у нас бы таких женщин не потерпели, раздавили). Ответы на этот и другие вопросы даёт теория эндокринного оружия.
Несмотря на взаимную симпатию, мы не хотим утратить свою ментальность, свою культуру. Поэтому, мы как бы защищаемся от негативных агрессивных элементов формирования ментальности, которыми напичкана Европа.
Если бы люди знали о целительных свойствах Алтайской земли, то сюда бы было паломничество, как к гробу господню. Один курорт «Белокуриха» чего стоит (кстати, стоит недорого), да бальзам «Скифский курган» (алкоголик я несчастный). Впрочем, аэропорт международного значения в Барнауле уже есть и прямые рейсы из Германии. Как говорят в Барнауле – «Барнаул – столица Мира», но поверьте, в этой фразе нет никакой претензии на подлинность, у нас эта фраза воспринимается только как шутка. Мы любим свой город. 3 сентября 2000 года мы отмечали двухсотсемидесятилетие (270) Барнаула. Он возник раньше, чем образовались Соединённые Штаты.
Вернёмся к теме.
А ещё я слышал разговор пяти-семиклассниц в трамвае.
–Новенький то наш тоже сначала крутой был, а потом Катька к нему подходит и говорит (Катька стоит рядом в трамвае):
–А ты знаешь, Коля, там, в педуниверситете, статуи обнажённые мужские стоят.
–Ну и что.
–Да так, чтобы ты знал.
–Ты что, дура что ли.
–Но потом они всё равно с Петровым на следующий день сходили, мне Петров сказал. Четыре дня он ещё потрепыхался, а потом стал, как шёлковый. Теперь ходит розовенький такой.
А ещё, вот такой случай. Шёл я с вокзала, а навстречу мужик деревенский крепкий, с ним парень, тоже крепкий, но розовый. Я посмотрел ему (парню) в глаза и всё понял. «Ты какой-то другой стал.» – сказал его дядька. «Может быть, может быть.» – тихо ответил парень.
(Повторюсь, для развития несколько иной мысли.) Также, позвонившая мне женщина сказала, что по началу, когда поставили эти статуи, возникали акции протеста: эти статуи одевались в одежды, неоднократно колечились гениталии статуй (но каждый раз реставрировались, а акции пресекались).
Какими только словами не называют этих