– Знаешь, я думаю, что нам стоит её оставить, – сказала Катя.
– Возможно, ты права. Но я бы заключил с ней официальный договор. Укажем в нём все наши требования и обязанности сторон – на всякий случай.
С этими словами Паша покинул спальню и спустился вниз, где его ждал небольшой сюрприз в виде сына, который был одет по-спортивному.
– Куда-то собрался? – спросил Паша у Платона.
– Да, – ответила за мальчика Набекрень. – Я тут подумала, что Платон совсем не занимается спортом. Мальчик слаб и неповоротлив – и это при таком-то спортивном отце!
Паша как-то резко изменился в лице: сначала покраснел, затем позеленел, а потом сказал:
– Знаете, ему лучше начать с зарядки. Боюсь, что он за мной просто не успеет, да и дистанции немаленькие. Я же не первый год бегаю, маршрут постоянно увеличивается. Когда он выдохнется, мне придётся вести его домой, а я должен пробежать весь круг.
– Ничего страшного, – махнула рукой Набекрень. – Я побегу с вами, а как только Платоша устанет, я его заберу домой.
– Но…
– Какие могут быть возражения? Вы же – настоящий пример! Гордость сына! Вы его ориентир! – сыпала похвалами Набекрень, и Паша был вынужден согласиться, тем более, что сын выглядел заинтересованным.
Все трое вышли на улицу, где ещё горели ночные фонари. Возле дома стояла машина такси, которая кого-то ждала. Паша почему-то посмотрел на неё с грустью, затем издал что-то вроде всхлипа и побежал. Сзади за ним бежал сын, а замыкала колонну Ольга Прокофьевна, которая проводила таксиста таким злобным взглядом, что тот сорвался с места с пробуксовкой и по дороге снёс соседский мусорный бак.
Через пять минут был сделан первый привал.
– Ну вы что, Павел, я только-только набрала скорость! – запротестовала Набекрень.
– Я… я… – задыхался мужчина, уперев руки в колени, – я за сына переживаю, он же… он… на ногах еле стоит, не успевает за мной! – обливался по́том заботливый «спортсмен».
Платон выглядел озадаченным, он чувствовал себя прекрасно, но с отцом спорить не стал.
– Не переживайте, можете уходить в отрыв, мы вас не будем задерживать, – сказала Набекрень, которая в эту минуту делала разминку и выполняла бег с высоким подниманием бедра на месте.
Тронулись. Паша бежал, прихрамывая, словно больная лошадь, пахло от него примерно так же. Платон держал дистанцию и выглядел пусть и подуставшим, но не сдавался. Набекрень перешла с бега на быстрый шаг и периодически зевала, причём так сильно, что люди в проезжающих мимо автобусах вместе с водителем хором повторяли за ней.
Ещё через пять минут Платон с отцом поменялись лидерством, через три минуты Пашу уже скрывала могучая спина Ольги Прокофьевны. А спустя сто метров запланированный круг превратился в отрезок.
– Думаю, на сегодня хватит, – простонал Паша, завалившись на скамейку и еле сдерживая рвотные позывы. – Первый раз лучше не перегружаться, а то всё желание бегать пропадёт, если уже не пропало.
Он