Как только подросли ее сыновья, началась самая страшная война. 22 июня немцы без всякого предупреждения напали на спящую страну и поперли вглубь, уничтожая все на своем пути, а 3 июля старшего сыночка забрали на фронт. Им предстояла вечная разлука – нежным родителям и мальчику, который еще никогда не покидал родительский дом. Младшему сыну не было еще восемнадцати, еще некоторое время он мог оставаться вне войны, но она беспощадно приближалась к их дому, не спрашивая, кто к ней готов, а кто нет. И вот уже немцы подошли к их городу. Все начальство поспешно собралось и умчалось спасаться. Население (тогда еще не употребляли слово «биомасса») должно было само выбирать, что делать. Дед предлагал остаться: он был в плену в Первую Мировую, работал у хозяев на хуторе, ухаживал за лошадками. Пленные работники ели вместе с хозяевами за общим столом. Хозяйка работала больше всех: утром их всегда ждали свежеиспеченные булочки – дело рук немецкой крестьянки. Никто не обижал и не унижал пленных.
– Немцы – культурные люди, – убеждал дед, уговаривая жену не суетиться и остаться.
Но бабушка была непреклонна. Она сказала, что они должны немедленно покинуть город. Не на чем ехать, уйдут пешком. Главное – успеть. Они взяли лишь самое необходимое в дорогу. Немного еды, одежды, семейные фотографии… В последний момент бабушка положила в свой узелок отрез того самого бархата, который дарил ей мечты о прекрасной жизни. В этом куске ткани хранилась ее надежда и вера в саму возможность будущего существования.
Бабушкино решение бежать любой ценой спасло их жизни. Первое, что сделали представители культурного народа, войдя в их город, – собрали всех оставшихся евреев и уничтожили их. А у нас-то никто не знал, что в Германии вынесли всем евреям смертный приговор. Вот и оставались. Бабушка спасла мужа, сына и все будущие колена своего рода. Плюс отрез бархатной ткани. Они долго шли пешком. Потом смогли сесть на какой-то поезд – им было все равно, куда ехать, главное, подальше от смертоубийства. И в итоге оказались спасены. Потом папу призвали в армию. Оба бабушкиных сына оказались на войне. Дедушка молился. Бабушка молилась и надеялась. Старший сын был убит. Бабушка получила похоронку через несколько месяцев после его гибели. Стояла лютая зима. Она в одном халате и тапочках побежала на завод к деду, не чувствуя обжигающего мороза. Вернувшись домой, дедушка совсем потерял себя от горя. Он лежал на полу, закрыв голову руками. Бабушка не могла себе позволить скорбеть открыто. Она старалась