Лыжню!. Максим Алексеевич Шардаков

когда на щеках у Али проступил румянец и кашель будто стал жиже, а дыхание не напоминало уже предсмертные всхрипы, даже суровая врачиха поверила, что порой вековая сила народного милосердия бывает сильнее науки и божьего промысла…

      – Бабушка, мне бы хлебца, – тронула Аля ее руку и впервые за долгое время улыбнулась.

      А ночью в последний раз пришла к Але «фея» – без привычной косы и совсем не страшная:

      – Сильная ты, пионерочка! Похоже, до-олго я к тебе еще не приду!