Тут он заметил на часах старого солдата Антуана – помнил его еще по египетскому походу.
– Они считают, что нас осталось только слопать, – сказал обиженно, обращаясь к часовому. Для этих он был не императором, а маленьким капралом, стригунком – прозвали так за то, что был коротко стрижен. Антуан взглянул на него, спокойно набивая трубку, и невозмутимо ответил:
– Да ну! Мы встанем им поперек глотки!
Наполеон улыбнулся – к нему вернулась утренняя веселость.
Царь решил пошалить – послал этого юного хлыща, чтобы тот его отчитывал как боярина, которого хотят сослать в Сибирь. Ох, шалунишки, ничего, через пару дней вы узнаете цену своих милых проделок, но это будет кровавый урок и запомнится он надолго. Потянулся дернуть Антуана за ухо – делал так всегда, когда человек ему нравился, и отдернул руку: мочки не было.
– Где ты ее потерял?
– При Маренго, – ответил старый солдат с прежней невозмутимостью. – Я был в авангарде Дезе, в девятой бригаде.
– От нее почти никого не осталось, – помрачнел император. – Это была славная атака. Кто не видел, как дрался Дезе под Маренго, тот вообще ничего не видел. Я уже проиграл битву и выиграл ее, когда он пришел на грохот канонады, и как вихрь, ворвался в бой. Жаль Луи – сейчас был бы лучшим из маршалов.
– Еще как жаль – генерал всегда был лучшим. Он погиб в 31, а мне уже 37 и я все еще жив.
– Без Дезе мы бы проиграли. Помнишь, его похоронили на самой высокой альпийской вершине, чтобы горы стали подножьем могилы. Если бы только мог обменять ту победу на его жизнь, не задумался бы ни на секунду.
– Да, помню, как ты плакал.
– Все, что мне было нужно – обнять его после битвы. Но сейчас другая война.
И неожиданно закончил:
– Через 48 часов их армия будет разбита, я тебе обещаю.
– Теперь попробуй только не сдержать слово, – отозвался Антуан.
Роковая ошибка
Он слеп, упрям, нетерпелив, И легкомыслен и кичлив, Бог весть какому счастью верит…
Долгоруков доложил царю, что больше всего на свете Буонапарте боится сражения и достаточно одного нашего авангарда, чтобы его разгромить. После этого атака на французов была окончательно решена. Кутузов робко пытался возражать, но его никто не слушал.
Князь Петр с детства знал, что русская армия непобедима. О чем тут еще рассуждать?! Вежливость корсиканца была для него признаком слабости, стычка у Вишау казалась настоящим сражением. А главное, он очень хотел, чтобы Буонапарте боялся, а он, Долгоруков, был бы признан стратегом и заработал бы новую славу, чины, ордена и еще большую царскую признательность, хотя куда уж больше. На место Буонапарте он ставил, естественно, себя самого, только этот Долгоруков-Буонапарте был глупее, трусливее и во всех отношениях хуже, чем он сам, и поэтому, сражаясь с собой худшим, лучший Долгоруков все время