Мальчик поник, и улыбка пропала с его детского лица. Он повернулся и пошёл обратно к отцу.
Семён же, наоборот, развеселился по непонятной причине. Он смело подошёл к запертым воротам, взялся обеими руками за решётку и крикнул:
– Никанор Никанорыч! Постойте, не надо разбивать камеру. Клюка-то у вас волшебная. Как же вы в лесу-то помогать будете, вдруг, не дай бог, переломится ещё?
Старик застыл как вкопанный. На глазах его выступили слёзы. Он улыбнулся и крикнул Ваниному отцу в ответ, не поворачивая головы:
– А если ты мастер, если умный такой, то сам, поди, знаешь, как ларчик открывается.
Семён просветлел и улыбнулся. Он осмотрелся вокруг, нашёл под ногами ржавый гвоздь. Затем подошёл к калитке, просунул руку внутрь железного ящика, что-то оттуда достал и вставил в замок на воротах. Пока Семён возился с замком, старика и след простыл. Ваня нигде не мог его разглядеть. Ворота подались вперёд и гостеприимно раскрыли свои створки, приветливо приглашая путников в лесную сказку.
На дворе стояла тёплая золотая осень. Неописуемая красота на озере, в котором отражался багряно-лиловый лес, завораживала с первого взгляда. Пряный запах опавших листьев сводил с ума. Солнце садилось, щедро одаривая золотом всё вокруг. Путники застыли у ворот, не решаясь войти и побеспокоить природу. Вдруг позади них, как из-под земли, возник Никанорыч и хриплым, но уже спокойным голосом произнёс:
– Что застыли как вкопанные?
Все трое вздрогнули от неожиданности, а Пират приветливо завилял хвостом и стал ласкаться к старику.
– Разве вы не помните, сорванцы, как резво носились тут всего каких-то двадцать лет и три года назад? Рыжик набрал немного лишнего, но ты, мастер, до сих пор поджарый и спортивный. Молодец!
– Никанорыч, как хорошо, что ты нас вспомнил! Как это тебе удаётся никогда и ничего не забывать? Столько лет прошло.
Дамир крупным планом взял лицо Никанорыча со слезами на глазах. Старик, потрепав волосы Ивана, ответил вопросом на вопрос:
– А разве через двадцать три года ты забудешь вот этого весёлого, доброго и наивного мальчика с чистыми как небо глазами и открытой детской душой? Так же и вы навсегда останетесь для меня детьми. Какие бы дорогие галстуки на вас не были надеты.
Семен и Дамир поочерёдно обняли Никанорыча, осторожно похлопав старика по больной спине, а тот в ответ пригласил их в свою сторожку.
Журналист загнал машину за ворота и крепко-накрепко закрыл замок, снова что-то спрятав в железный ящик на калитке. Ваня украдкой подошёл к ящику, залез на камень возле забора и заглянул внутрь. Ничего, кроме двух сухих листьев, там не было. Мальчик в недоумении почесал затылок.
– Так, говорите, вам нужно снять фильм