– Нувора уже проснулась?
– Да… – Нира недоумённо уставилась на Дитту.
– Нира…, – Дитта начала и запнулась, переводя дыхание, – Нувора Миэлла пропала. Я вышла за водой для умывания, а когда вернулась – нуворы не было в покоях… нигде… я всё обыскала.
Эти слова прозвучали для Миэллы как удар, как будто перед глазами сверкнула молния, осветив вдруг разом всё, что до этого тонуло во мгле. Её никто не видит. Никто. Для всех окружающих Миэллы больше нет – она пропала, растворилась… как прокричала Айгунн много лет назад. Проклятие исполнилось.
Дитта ещё что-то взволнованно тараторила Нире, но Миэлла не слушала. Теперь это было уже не важно. Прошёл гнев, прошёл страх, наступила отрешённость. Проклятие исполнилось, для живых её больше нет… Наступила тишина. Нет, она всё ещё слышала, могла слышать, о чём говорят люди, если находилась рядом с ними, слышала звук их шагов и другие звуки, которые наполняли замок, но за всеми этими звуками Миэлла слышала и тишину нового места, в котором она очутилась. И на самой грани этой тишины раздавались глухие удары, словно биение неведомого сердца.
Нира слушала, хмурясь. Когда Дитта закончила свой рассказ, Нира приказала ей ждать у дверей, и пошла сообщить новость своей нуворе.
Айхма поняла, что что-то не так в ту минуту, когда Нира вошла в её гардеробную. Покои супругов состояли из пяти совмещённых комнат, центром которых была супружеская спальня: когда супруги находились здесь, слугам входить запрещалось. Из спальни вели две двери: одна – в гардеробную супруги, другая – в гардеробную супруга, за гардеробными следовали маленькие гостиные, двери из которых вели в коридор.
– Что-то случилось, Нира? Моя мать?
Нира была рада, что нувора поняла всё сама, она не любила ходить вокруг да около, хоть соображения учтивости этого и требовали.
– Нувора, горничная Вашей матери только что сообщила мне, что Ваша мать пропала.
Сердце Айхмы оборвалось. Она знала, что однажды это случиться, и это случилось. Но…
– Ты сказала «пропала», Нира?
– Да, нувора. Дитта сказала, что, принеся воду, нигде не смогла найти нувору Миэллу. Вы хотите поговорить с Диттой?
– Конечно, Нира… – у Айхмы подгибались колени.
Эйлинн уже проснулась, и просто нежилась под тёплым одеялом, прокручивая в голове эпизоды из книги, которую она закончила читать накануне вечером. Звук тихонько открывающейся двери вывел её из размышлений. Эйлинн открыла глаза: из-за приоткрытой двери выглядывала взволнованная горничная.
– Вы уже проснулись, нувора?
– Да, Алия, – Эйлинн села на кровати, кутаясь в одеяло, – Что-то не так? – служанка казалась встревоженной.
– Нувора, Ваша бабушка…
При