– Ленивые чудовища, – прогудел Фархад.
Длинноногий Игорь Багрицкий, не признававший лестницы ниже двух метров, мягко спрыгнул с пролета вниз, приземлившись неподалеку от Фархада. Спускавшийся чуть позади него Лени скорчил рожу.
– Если будешь выкаблучиваться дальше, я тебя съем, – сообщил мальцу в спину Син.
– Я отказываюсь говорить с этим человеком до того, как он проклянет кого другого до седьмого колена, – непонятно кому пожаловался на химеру Лени. – Кого угодно, но не меня!
– А я не человек!
– Не придирайся к словам!
– Я пойду чаю заварю, – сообщил в пустоту начинающейся перебранки доктор Багрицкий, затем, предварительно еще раз напомнив юному вундеркинду, чтобы не смел прогулять обследование, направился к чайнику.
Энси вклинилась в набирающую обороты пикировку между механиком и инженером – она это любила. Она возмутилась, что маленьких нельзя обижать, и виновных да покарает возмездие в ее лице. Малец одобрительно захлопал. Доктор буднично пообещал достать пилу.
Фархад барабанил по клавишам, стараясь сосредоточиться на почти законченном акте выполненных работ за прошлое задание. Как было сказано: «Нет противника страшнее, чем союзник-идиот».
Головная боль набирала силу, и он тяжело массировал веки.
О подчиненных нельзя думать как об идиотах! Даже если это жестокая правда. Данное изречение стояло восьмым пунктом в юмористической брошюрке «Как быть хорошим руководителем», которую Фархаду подарила уже бывшая жена целую вечность назад.
Дружеская перебранка все нарастала. Энси била по больному, и тема по накатанной перешла на любимые синовские завывания о том, что старших нужно слушаться, а женщине место на кухне. Местная женщина поспешила расписать, где именно место ей, а где – брюзгливому химеру.
Нервы капитана не выдержали. Откинувшись на скрипнувшее кресло, Фархад закрыл лицо руками и взвыл.
– Знаете, однажды я не проверю, и уйдет кому-нибудь файл с именем "За что, господи-боже, ЗА ЧТО". И это всё будет ваша вина!
Син психовал, Энси торжествовала, Лени наслаждался шоу… единственным серьезно ведущим себя членом общества, как и всегда, оставался Багрицкий. Впрочем, капитан не мог с уверенностью утверждать, что, отягощенный интеллектуальным багажом философского характера, тот банально не задрых, нагло воспользовавшись стеной в качестве поддержки и вертикальной кровати по совместительству.
Капитан смог с горем пополам отослать письмо и попытался скоординировать подведомственную ему толпу.
– Кх-кхм. Короче все. Вни-ма-ние! – Фархад, для пущей внушительности, встал и постучал железным донышком кружки по спинке стула. – Дорогие мои друзья! У нас сейчас назревает очень важный разговор. Как вы понимаете,