которых чья-то добродетельная душа написала «от сердца», «от головы», и которые, судя по пыли на них, никогда не открывались, фотографии в старинных рамках на стене, выгоревшие бумажные цветы на подоконниках, и иконы с лампадкой в углу. Многое увидите вы. Но никогда не увидите портреты владык, которые часто встречаются в учреждениях, называемых народными, как называют народным все, что не принадлежит народу. Вспомнится ли вам разрушенный помещичий дом, и не скажете ли вы себе: «Так ли все изменилось…?» Если вы приглянетесь хозяевам, вы услышите тихое слово «сынок», но не увидите слез, высушенных тоской и нечастыми письмами. Вам покажут фотографии сыновей и расскажут, какими они были в детстве, без обидных слов и горьких упреков. И о чем подумаете вы, слушая рассказ и глядя на этот мир, который тоже когда-то станет вашей жизнью? Не мелькнет ли мысль, почему так бедна земля наша на истинное благородное величие, но щедра на бездушие и невежество?
