Ровена засмеялась и зажала плечом шею, от щекотки по её телу пробежала волна.
– Тем же, чем и всегда, то седлали кобылку, то жеребца.
Питер припомнил момент, когда Ровена бесцеремонно улеглась на него и оседлала. Вот это откуда у неё, подумал он. Весело засмеялся и нежно притянул её к себе и, подминая под себя, проговорил:
– Боюсь, девушка, сегодня мы будем седлать только кобылку. Ну, а уж потом видно будет.
Ровена смущенно уткнулась ему в грудь. Вдруг перестала улыбаться и, сменив сразу шутливый тон, серьезно спросила:
– Питер, почему вечером ты мне не сказал, что хочешь взять меня в жены? Почему заставил страдать ещё целую вечность?
Он перевернул её на спину и лег сверху, глядя в её глаза, серьезно произнёс:
– Прости, если причинил тебе боль. Но я был уверен, что ты меня правильно поняла.
– Питер, я поняла тебя так, как ты сказал, что завтра стану твоей, и ты сам всё устроишь. И я решила, раз так мало значу для тебя и притом только на одну ночь, уеду не прощаясь. Мне хотелось, чтобы ты задумался и понял, что именно теряешь.
Он удивлённо приподнял брови и заговорил уже более шутливым тоном, хотя глаза его оставались серьезными.
– Ах, вот почему ты убежала?
– Ты всё шутишь? Но если бы я вчера уехала, ты бы больше меня не увидел.
– Любимая, я всё равно нашел бы тебя. – самоуверенно заявил Питер.
– Нет, Питер, я не собиралась ехать в Алансон.
– Как не собиралась? Ты же сама всё время просилась домой.
– Да, это так, но сначала поехала бы в Лондон, продала твои платья. Подождала там некоторое время, пока не ослаб твой надзор за Ла-Маншем. Затем собиралась нанять охрану и отправиться в Германию к деду сэру Гюнтеру, а в Алансон отправила бы послание и сообщила, где нахожусь. Ты бы не нашёл меня. А позже получила бы развод с сэром Гилфордом.
Питер молчал.
Он вдруг отчётливо осознал, что такое она могла проделать в любое время, так и не услышав его слов любви.
– Ровена, ты меня простишь?
– А ты меня?
– Ровена, ты давно знаешь?
Питер резко замолчал.
Но девушка сразу догадалась, что её супруг спрашивает про слуховое окно в стене.
– С тех самых пор, как ты подменил в кувшине сонное зелье, предназначенное для тебя.
Он засмеялся и уткнулся ей в шею и нежно поцеловал.
– Выходит, всё, что я слышал всё это время, ты говорила специально, зная, что я подслушиваю? И намеренно несла всякую чушь.
Ровена улыбнулась, наслаждаясь поцелуями Питера. Он, скользнув губами по её шее, опустился ниже и коснулся губами отвердевшего соска. Ровена уже теряла нить рассуждения, но она должна договорить.
– Если бы не Анфред, то ещё красочнее рисовала бы для тебя картины. Это она щадила твои нежные ушки.
– Вот, значит, кому мне говорить спасибо. Так это Анфред. –