Итак, до поры до времени оружие мне не пригождалось, но я чувствовал, что его звёздный час ещё впереди, и ждал. Вернее, готовился отразить нападение, потому что житья от сирот мне не стало совсем. И вот однажды вечером Бенито – самый задиристый мальчик с интеллектом, как у капусты, – преградил мне дорогу в спальню и произнёс:
– Мы тут с пацанами решили, что проституткам не место в нашей комнате.
Я молчал, оценивая степень опасности. Мальчишки часто бросались подобными заявлениями, но до решительных действий ни разу не доходило.
– Чё молчишь? – Бенито скрестил руки на груди. – Это для тебя новость?
– Я знаю, где моё место, – тихо, но уверенно ответил я. – Оно в олимпийской спортивной школе, а ваше – в этом гнилом приюте.
Я проговорил эти слова, и у меня похолодела спина: я понял, что агрессивные сироты вряд ли придут в восторг от услышанного. Но остановиться уже не мог – меня неудержимо несло в пропасть.
– Ты мерзкая тварь! – Бенито хотел ударить меня, но я чудом увернулся. – Грязная шлюха!
Тут же на меня навались несколько человек, схватили за руки, дали под дых и поволокли в туалет. Сопротивляться было бесполезно, как и вынимать вилку. Я ждал удобного момента, терпеливо снося оскорбления и побои. Меня подтащили к самому грязному унитазу и поставили перед ним на колени.
– Вот здесь твоё место! – властно произнёс Бенито, схватив меня за волосы. – Если для тебя тут слишком грязно, вымой языком.
В следующую секунду моё лицо угрожающе приблизилось к унитазу. Я упёрся руками в обод, а другой нащупал в носке спасительный изгиб вилки, подцепил его средним пальцем и подтянул в ладонь. В это время я героически сопротивлялся Бенито, который уже двумя руками давил мне на шею и затылок, чтобы макнуть в нечистоты. Для этого он подошёл слишком близко: его колено упиралось в моё плечо. Мне хватило короткого замаха, чтобы ударить вилкой обидчика по ноге. Я немного не рассчитал, потому что зубцы угодили прямо в кость и скользнули по ней, распоров кожу. Однако и этого хватило, чтобы Бенито взвыл, как пожарная сирена, и отпустил меня. Я рванулся вбок, вторым ударом раскровил кому-то руку, вскочил на ноги и огляделся. Всего в туалете было восемь человек. Если учесть, что двоих я лишил стопроцентной боеспособности и они теперь равнялись половине здорового бойца, то, в общей сложности, семь. Одним прыжком я отскочил к стене и через секунду понял, что совершил глупость, потому что она находилась напротив двери, и теперь прокладывать дорогу к отступлению мне придётся через разъярённых сирот.
– Оставьте