По странам и страницам: в мире говорящих книг. Обзор аудиокниг. Дмитрий Померанцев

ждать миллионы лет, чтобы втоптанная в грязь бабочка аукнулась такими же грозными последствиями, как в рассказе Рэя Брэдбери. Вполне довольно нескольких столетий, а то и десятков лет. Больше того, последствия порой могут опережать предпосылки: примерно как в истории про того китайского полководца, который проиграл все сражения только потому, что не был должным образом соблюден обряд его похорон.

      Что еще вызвало у меня глубочайшую симпатию к автору, так это его взгляды на недавнюю историю своей страны и всего человечества. Генералиссимус Франко для него – подонок, каких поискать, а вовсе не благодетель родины и не избавитель испанцев от заразы большевизма, каковым его пытаются представить ныне многие жители просвещенной Европы – преимущественно те, что не говорят по-каталански или испански. Адольф Гитлер, соответственно, тоже та еще гнида, а отнюдь не харизматичный политик, едва не объединивший Европу и гнувший в целом правильную линию, если не считать некоторых ошибок и заблуждений, вроде окончательного решения еврейского вопроса. И Красная армия у Кабре, прочим между, – освободительница и избавительница, а никак не поработитель и не оккупант, чего, к примеру, преизрядно хватало в одной из книг его словенского друга Драго.

      Безусловно сильное впечатление производит сцена, в которой бывший нацистский врач-вивисектор пугает – в самом буквальном смысле – до смерти старичка-монаха своей горячей и искренней исповедью.

      Думаю, не будет большим преувеличением назвать эту книгу ярким, заслуживающим самого пристального внимания культурным событием европейского и даже мирового уровня. Ну, или как минимум великим каталонским романом. В нашей стране «Я исповедуюсь» стала, на мой взгляд, одной из лучших переводных книг 2015 года. Тем обидней тот факт, что она до сих пор у нас мало кем замечена и оценена по достоинству.

      Роман Жауме Кабре «Я исповедуюсь» прочитан диктором студии «Логос» Михаилом Росляковым. Лично у меня данный чтец вызывает огромное уважение и доверие. Уже одним тем хотя бы, что не делает ошибок в ударениях в каталонских именах и фамилиях (в отличие от испанских имен собственных, в них следует «ударять» на французский лад – по последнему слогу).

      Семьдесят оттенков белого

Питер Хег. Смилла и ее чувство снега / Перев. с дат. Елены Красновой. – СПб.: Симпозиум, 2002

      Привет всем собратьям и сосестрам по добровольному сидению в самоизоляторах! Сегодня предлагаю продолжить наше виртуальное путешествие галопом по Европам и из солнечной Каталонии отправиться в Данию, в пасмурный Копенгаген, а оттуда и вовсе куда-то в Арктику, в места компактного (примерно четверть человека на сотню квадратных миль) проживания эскимосов, чукчей и прочих друзей заснеженных степей. Ну, а формальным поводом для нашего воображаемого странствия послужит роман датского писателя Питера Хега «Смилла и ее чувство снега».

      В процессе чтения долго не мог определить, что читаю: добротную, профессиональную коммерческую