Хаген Келлер называет письменным действием (Schrifthandeln) любую социальную интеракцию, непременным элементом которой являются операции с письмом – будь то в форме записывания или зачитывания вслух, а также демонстрации или вручения записанного. Прагматическими такие действия являются тогда, когда они «обеспечивают целесообразность действия или… нацелены на управление человеческими поступками через предоставление знания»[227]. Подобное текстовое действие ни в коем случае не является произвольным, но при этом всегда вариативно. Будучи связано с наработанными навыками, более того – сохраняя и поддерживая свойственный им автоматизм, оно тем не менее отнюдь не исключает их изменяемости. Таким образом, в праксеологическом отношении можно говорить о неразрывно связанном с письмом императиве действия.
Из описанного подхода к истории письма как истории праксиса вытекают по меньшей мере два следствия. С одной стороны, он ставит под вопрос типологическую дифференциацию текстов, в частности их соотнесение с прагматическими или литературными жанрами, так как с учетом априорности текстового действия всякой текстовой форме оказывается изначально присущ тот или иной модус операциональности, который может проявляться по-разному и в разной степени, но не может быть отменен. С другой – тексты при этом не выступают пассивными объектами, над которыми работают и при помощи которых действуют субъекты. Вслед за Бруно Латуром их скорее можно назвать акторами в сетевой структуре, участниками медиального ансамбля или актантами в сети нотации[228].
2. Языковая игра и игра письма
Все три очерченные выше перспективы тесно переплетены между собой и образуют функциональную матрицу письма, закрепляющую за написанным специфические задачи и пытающуюся структурно зафиксировать и канализировать связанные с ним медиальные механизмы воздействия, а также коммуникативные и когнитивные эффекты. В этом отношении важную роль играют по-прежнему крайне мало исследованные игровые практики письма. Нередко письмо и игра понимаются как взаимоисключающие виды деятельности или как минимум соотносятся с антагонистическими полями – на том хотя бы основании, что письмо фило- и онтогенетически рассматривают как такую ступень когнитивного развития, которая приходит на смену игровой фазе, а не интегрирует ее.
В свою очередь, игра, даже если она всецело подчинена правилам и реализует