Второй обсидиан. Дар Льдов

Дальше – хуже. Первой победе некогда было радоваться: остальные шлыки опомнились, а в битву вмешались люди.

      Основная часть ассассинов рубилась там, за поворотом, здесь атаковали только пятеро. По одному противнику каждому амбасиату (учитывая, что шлыками заняты чарги). Но каковы были амбасиаты? Какие их годы? Восемнадцать, шесть, двенадцать, тринадцать и… тринадцать – Милиан как-то и забыл, что сегодня ему исполняется чертова дюжина…

      Четверо Сохраняющих Жизнь выступили вперед, заслоняя собой пятого, маленького. Мечи обагрены шлычьей кровью; лица странно спокойны. Ассассины выглядели сурово, но все же не могли скрыть ухмылки. Впрочем, выражение лиц шлыководов быстро изменилось – когда один из них коротко вскрикнул и упал: промеж ключиц у него торчал метательный нож Джармина. Оставшиеся четверо с гортанным криком кинулись в атаку…

      …Чарга не рассчитала прыжок – и Орион вылетел из седла. Приземлился он умело; правда, чтобы сберечь клинок, пожертвовал боком: в итоге ушибся здорово, и воздух из груди падение вышибло со стоном. Поднимаясь на ноги, краем глаза он увидел, что уже не один: Джуэл и Бала тоже вступили в бой. И как бился Джуэл! Не хотел бы Орион иметь такого врага… да и никто другой не хотел бы.

      Три клинка без гарды и меткие стрелы Ирина сделали свое дело: ассассины, кажется, скоро осознали, что ситуация изменилась не в их пользу, и начали отступать. Преследовать их никто не стал.

      Поле боя быстро опустело; крики убегавших затихли вдали, восстановилась щебечущая лесная тишина. Спасители и спасенные впервые и не без удивления посмотрели друг на друга.

      Спасенные носили неброскую одежду – по большей части, потертую черную – и все как один были вооружены широкими саблями, неприятно напоминавшими тяжелые мясницкие тесаки.

      Растолкав приятелей, вперед вышел белокожий человек. Кожа его выглядела не просто бледной, а действительно белой, точно мел… на лице, по крайней мере: все остальное наглухо закрывала черная одежда, даже широкие рукава были замотаны у запястий, а кисти рук скрывались в перчатках. Глаза тоже были скрыты – под увесистыми очками из черного стекла, непонятно как не упавшими во время боя. К тому же, густую тень на них бросала широкополая шляпа со сломанным пером. Что-то подсказывало, что этот парень здесь главный.

      И, хотя было ясно, что безвыходное положение спас, в общем-то, Джуэл, белокожий пристально смотрел на одного Ориона. И – не будь черных очков – во взгляде его можно было бы прочесть крайнюю степень восхищения и удивления.