– Лорд Хоакин Эммануэль Кроссель Барбатес де ла Манорот, – покорно поправился последний. В конце облегчённо выдохнул: что поделать – чем знатнее тарнедорец, тем длиннее у него имя. Некромант наградил его страдания насмешливым оскалом. – Ты обвиняешься в преступлениях против жизни, многочисленных и тяжких. За деяния свои ты приговорён к смерти. Да смилостивятся боги над твоей душой!
Четверо магов, стоящих вокруг клетки, вскинули руки, готовя огненные заклятия. Тело некроманта следовало уничтожить, иначе он после смерти поднимался безмозглой, но ужасающе сильной тварью, жаждущей мести.
– Торопитесь же вы от меня избавиться, – с наигранной досадой произнёс Хоакин Эммануэль. – Я, кажется, имею право на последнее слово.
Герольд беспомощно взглянул сначала на приговорённого, а затем – на устланную парчовыми покрывалами ложу, где в массивном кресле, больше похожем на трон, величественно восседала женщина в открытом золотом платье, перечёркнутом на груди синей атласной лентой – Гвендолейн, королева Вэлифара. Её величество милостиво махнула рукой:
– Пусть говорит.
– Благодарю, – некромант учтиво склонил голову. – Я хотел сказать, что не жалею о том, что я сделал. И если бы у меня была возможность вновь прожить эту жизнь, я бы поступил точно так же.
На площади началось нечто невообразимое: гневные крики, в единый миг раздавшиеся в толпе, слились в нарастающий гул, по силе подобный девятому валу. С огромным трудом стражникам удалось оттеснить напирающую людскую волну древками алебард.
– Тихо! – повысила голос королева.
Люди как будто послушались. Ворча, как подбитый зверь, толпа отступила. Невозмутимо переждав поднявшийся шум, некромант продолжил:
– Я знаю, историю пишут победители, и летописи заклеймят меня как злодея, человеконенавистника, возможно, безумца, помешанного на собственном могуществе. Но я хочу, чтобы вы знали: я сделал это не для себя. Я сделал это для вас. Скажите мне, люди, до каких пор мы будем вынуждены влачить эту короткую, ограниченную всякими потребностями тел, жизнь? Восемь десятков – почти потолок, чуть больше протянет тот, кто может платить магам за их непомерно дорогие услуги. Хорошо же позаботились о нас боги, когда создавали! При этом своим приспешникам – ангелам – они отмерили многие тысячелетия.
– Богохульник! – вскричали несколько истово верующих. Впрочем, основная масса их не поддержала – обстановка не слишком располагала к теологически диспутам.
– Я лишь хотел преобразовать нас, нас всех, в иную, совершенную форму существования. Соединив воедино кость, плоть и кровь, я создал новую магию, новый путь к бессмертию. К сожалению, некоторые из вас были слишком упрямы, а некоторые слишком слабы, чтобы принять это…
Взгляд де ла