– Вам все же не следует входить в сарай, – принимая из рук Мурки портфель, рассеянно обронил он. – Старуха абсолютно сумасшедшая, ее место в психиатрической лечебнице.
Видимо, его последние слова достигли ушей затихшей Луши, потому что из распахнутых дверей вдруг вылетел стакан, сверкнул на солнце и разлетелся на тысячи осколков у самых ног оскорбителя. Мужчина испуганно отпрянул, молча повернулся к ребятам спиной и зашагал по проулку. Заметив из своего укрытия отступающего врага, невидимая Луша разразилась торжествующими воплями. Не оборачиваясь, мужчина втянул голову в плечи и ускорил шаг. Он уже почти бежал.
– Ты чего пинаешься? – накинулась Мурка на Вадьку, как только они остались одни.
– А зачем ты треплешься? – не остался в долгу мальчишка. – Обязательно все выкладывать первому встречному?
– Какой же он первый встречный, ты же слышал, он из музея, с Грезиным мужем вместе работал.
– А почему он говорит про взрыв, если взрыва не было? Вряд ли менты всем и каждому рассказывали про взрывное устройство у Грезы в квартире.
Мурка пожала плечами:
– Ты же знаешь, наш город – большая деревня, все про всех все знают, хотя и не всегда точно. Человек поймал слушок и теперь пересказывает.
– Возможно, только он был очень вежливый, пока ты ему все про Грезу не рассказала, а потом сразу убежал, даже за помощь не поблагодарил. Подозрительно!
– Ничего подозрительного! Его просто Луша напугала, кому приятно, когда в тебя стаканы швыряют, – завершила дискуссию Мурка и бесстрашно шагнула во мрак сарая. Вадька последовал за ней, хотя его и глодали сомнения в разумности их действий. Встреча с сумасшедшей теткой его совсем не радовала. Кто знает, что ей стрельнет в голову?
Мурка уверенно двигалась по узенькой тропке, проложенной в сарае среди хлама. Никогда еще Вадька не видел такого количества старых вещей. Не обладая Муркиной ловкостью, он то и дело на что-нибудь натыкался. Его путь был отмечен бряканьем, стуком и ругательствами. Казалось, вещи сами набрасывались на него. Он отбил палец о стоящую возле входа покореженную бормашину, плечо болело от столкновения с дряхлым буфетом, а поломанные оленьи рога ткнули его под ребро. Вадьке удалось увернуться от стойки с зонтиками, но лишь для того, чтобы тут же врезаться в огромную корзину, полную битой посуды. Черепки оглушительно грохнули.
– Кого там еще несет? – неласково поинтересовался пронзительный женский голос.
– Тетя Луша, это я, Мурка, меня Греза Павловна послала.
Вадька рванулся на звук голосов и, отмахнувшись от свисавшей с потолка авоськи с бутылками, встал рядом с Муркой. Среди гор мусора обнаружился крохотный пятачок пустого пространства, на котором возвышался двухтумбовый письменный стол, заставленный тарелками с остатками еды. Возле стола на грязном деревянном сундуке восседала толстенная, весьма добродушная на вид баба. Вадька недоверчиво поглядел на нее. Такой больше