Меня встречает темнокожий франт
С вопросом, улыбаясь: «Вы в Майами,
А может, в Голливуд?» И при таких делах,
Я не сказал в порыве веском,
Что моё сердце в подмосковных вечерах
И Питером любуется на Невском.
И замер франт, ответ услышав мой,
Что, как бы ваша жизнь ни голосила,
Я жить хочу лишь на земле такой,
Где б в каждом звуке слышалось: Россия!
У любви своё прощай
Не жалей и не желай, правды в этом никакой,
Я родной раскрашу край краской самой дорогой.
Я ещё сполна спою в листопаде для друзей,
На крылечке постою, провожая журавлей.
Я ещё зажгу рассвет, хоть ни манны, ни гроша,
Разведу в лампаде свет там, где осени душа,
Принял я, не обессудь, нашей памяти глоток,
Собери мне слёзы в путь, как всегда, на посошок.
У любви своё прощай, журавли вернутся в дом,
Не жалей и не желай в ожидании святом.
Я встретил осень пожилую
В России, пережив вживую Нью-Йорка тысячи огней,
Я встретил осень пожилую и низко поклонился ей.
Незабываемые дали хранил в бродвейских миражах,
И сердце, полное печали, и душу русскую в стихах.
За Русь, хоть назови любую, цена – ничто: где трапа свод,
Я встретил осень пожилую, как мать седую у ворот.
О строки грусти полуночной!
Ищу любовь, чтоб потерять,
О лучших временах мечтая,
И снится осень мне опять:
Как листья павшие, летая,
Прекрасны, их не сосчитать,
И в каждом с мыслью непорочной
И музы царственная власть,
И строки грусти полуночной.
Одну лишь просьбу не унять:
О ветер, бурей налетевший,
Не тронь осеннюю тетрадь,
В ней лист остался неслетевший.
Правда неправды
Мир – театр, а жизнь наша – драма,
Не ищи в неудачах вины,
Ложь для веры – коварная дама,
От которой почти все пьяны.
У судьбы нет виновности вроде,
Что де-факто – как совести лик:
Правда позже неправды приходит,
Хоть на день, хоть на час, хоть на миг…
Чай одиночества с хмелем
Стихли зарницы с ветрами, месяц проснулся как мог,
Время с цветными дарами молча зашло на порог.
В памяти то, что не смели там, где костра огонёк,
Осень, а что мы успели, вдаль провожая дымок.
Чувства, с годами мы квиты, только ваш мир стал острей:
Осенью дольше обиды, старые раны больней.
Чай одиночества с хмелем сердцу, уставшему ждать,
Осень, а что мы имеем, чтобы совсем не пропáсть.
Вечность и мгновенье
Писать легко, другим же трудно, и все на Бога уповают,
Как это откровенно нудно, от лжи такой снежинки тают.
Им, вдохновенным, в небе скучно в ладони падать суетливых,
Так предсказуемо, научно для всех зевак, умом ленивых.
Себя