– Севочка, не надо.
Удар, ещё удар. Мать всё так же спокойно просит:
– Севочка, прошу тебя, не надо портить пол.
Но Мейерхольд вошёл в раж. Бах, бах! Мать слегка повышает голос:
– Всеволод, я тебя очень прошу.
Ещё удар, ещё.
– Всеволод, прекрати немедленно!
Бах, бах! И вот тут мать срывается с места и бежит к нему, сжав кулаки:
– Мейерхольд! Я буду гневаться!
И тогда он, усмехаясь, неохотно отходит от буфета».
Как и многие женщины, Райх питала слабость к нарядам. Татьяна Сергеевна писала: «Вкус и творческий глаз Зинаиды Николаевны проявлялись в её умении одеваться, превращая себя иной раз с головы до ног в некий шедевр». Райх была красива: прелестные, как вишни, глаза и веки, как два лепестка, необыкновенная матовая кожа и абсолютная женственность, пышные круглые бёдра, смущавшие своей сексуальностью. Многие современники Зинаиды Николаевны вспоминали о ней восторженно.
– О-о! Какая это была женщина! – восклицал один из них. – Когда она появлялась там, где находились мужчины, в комнате немедленно возникало электрическое поле!
Райх любила пококетничать и жаждала внимания окружающих. Нравилась она не только мужчинам. Супруга драматурга Всеволода Вишневского признавалась:
– Я любила Зинаиду Николаевну. Мне нравилась её внешность. Мне нравилась она как актриса, как человек.
При всей своей занятости в театре и рассеянном образе жизни Райх умела держать дом, и Всеволод Эмильевич ценил это. Имела талант принимать гостей. В воспоминаниях о В.В. Маяковском есть эпизод, как Зинаида Николаевна разливала чай, каждому гостю подавала его с особой улыбкой и особым выражением лица. Сосед поэта по столу обратил на это его внимание. В ответ Владимир Владимирович тихо сказал: «Актриса».
О посетителях квартиры Мейерхольда Татьяна Сергеевна говорила:
– Кто угодно мог зайти, благо театр[25] находился в двух шагах. – Но затем уточняла: – К нему[26] всегда являлся определённый «контингент» – художники, композиторы, авторы. Мать чаще всего не присоединялась к ним, у неё была масса других забот.
Не только забот, но и интересов. Впрочем, они тоже чаще всего были связаны с театром:
– Вот на Брюсовский принесли красный бархат великолепного оттенка. Все бросаются смотреть, все знают, что для платья первого акта никак не удавалось раздобыть материю. Мать прямо бросается на тёмное бархатное полупальто с серебристым узором – его Маргарет наденет, чтобы незаметно покинуть А… (Т.С. Есенина)
Всеволод Эмильевич не только сделал Райх актрисой, но и приобщил её к своей работе. Вот одно из свидетельств этого. «Простите, что пишу я, – сообщала Зинаида Николаевна Всеволоду Вишневскому. – У меня идея представлять Мейерхольду рабоче-творческую атмосферу, а потому снимаю с него в пору горячей работы обязанность писать письма, даже когда это необходимо.