Однако обошлись: сержант ничего по этому поводу не сказал, остальные тоже не сочли нужным проявлять инициативу.
На этом отрезке было заметное понижение уровня тоннеля, вызванное естественным прогибом профиля, и глубина тут была от… ну, скажем так, от гульфика до подмышек, так что ХЗ пришлась очень кстати.
Местами наблюдались невнятные воронки и бурление, группа шла с черепашьей скоростью, осторожно прощупывая каждый метр перед собой в перспективе возможных провалов.
– Когда-то тут было сухо и аккуратно, – печально заметил Мусаев. – Даже не капало нигде. От станции до руддвора на мотовозе за пять минут можно было домчаться.
– Да, такими темпами через год-другой в Старые Рудники с Северо-Запада уже не пройдёшь, – резюмировал Панин. – Всё завалит и затопит…
Реку преодолели без потерь и вскоре вышли к небольшой станции перед руддвором, сразу за которой виднелись руины шлюзовой камеры.
Группа встала. Комплекты ХЗ сняли и свернули, но упаковывать не стали, подвесили к рюкзакам на специальные тесёмки: Мусаев сказал, что надо будет сполоснуть, как только попадётся более-менее чистая вода.
После этого группа осталась на станции, а Мусаев отправился на разведку.
Шлюзовая площадка была точно такая же, как на выходе из Северо-Западного сектора, только без ворот.
По аналогии нетрудно было домыслить, что ворота стояли, но давно, в незапамятные времена, а потом их отсюда выдрали с корнем – грубо, в спешке и куда-то уволокли.
– Так это отсюда створки взяли? – озарился Вадим, рассматривая следы взрывных работ в том месте, где некогда располагались ворота. – Сержант сказал «со станции»… Я думал, с той станции, что в жилом секторе.
– А смысл? – пожал плечами Олег. – У нас обычно берут подальше, перетаскивают поближе.
– Да, мы постепенно сокращаем своё жизненное пространство, – констатировал Панин. – В данном случае шлюз перенесли поближе, чтобы не обслуживать перегон, которым никто не пользуется.
– Почему только в данном? – поправил Витя. – Сколько себя помню, на всех уровнях постоянно что-то переносят. Урезают, сокращают, переезжают. Бывает, целые сектора бросают.
– Да, это так, – согласился Панин. – Это происходит повсеместно, и это тенденция. Если так пойдёт и дальше, в скором времени на каждом уровне останется по одному жилому сектору в окружении руин и диких территорий…
Мусаев провёл разведку и дважды мигнул фонарём, показывая, что можно продолжать движение. Группа покинула станцию и направилась к южной оконечности руддвора.
В местном исполнении руддвор выглядел следующим образом: просторная выработка, сильно вытянутая с севера на юг, утыканная множеством металлических крепей-подпорок,